У каждого времени свои герои. Или героини. В 1930-е годы в молодой Стране Советов происходили грандиозные события. «Время, вперед!» — такой девиз звучал повсюду. Дальний Восток того времени был гигантской новостройкой, где остро требовались руки молодых. Предстояло выполнить главную задачу — сделать восточную окраину страны индустриальной. И уже в 1932 году на берегу Амура, у села Пермского, высадились молодые строители, которым предстояло построить город юности — Комсомольск. Среди шести тысяч приехавших на дальневосточную стройку было всего около 30 женщин. Одна из них — 17-летняя Валентина Зарубина, прибывшая по мобилизации ЦК комсомола — впоследствии стала инициатором патриотического движения девушек на Дальний Восток.

Приехав в Хабаровск, Валентина и две ее подруги попросились на строительство важного объекта на берегу Татарского пролива. И хотя там было трудно — суровый климат, жизнь в землянках и палатках, непроходимая тайга, девчат не пугало, а манило все новое, неведомое. Вскоре Валентина Зарубина была избрана секретарем комсомольской ячейки строительного участка. Неутомимая и жизнерадостная, девушка организовывала субботники по вырубке леса, занималась с неграмотными, участвовала в постановке спектаклей, агитировала красноармейцев оставаться работать на стройках края. Здесь она познакомилась с будущим мужем — командиром Красной армии Георгием Ивановичем Хетагуровым.

В декабре 1936 года за добросовестный и самоотверженный труд Валентина Хетагурова была награждена орденом Трудового Красного Знамени, а в 1937 году ее избрали депутатом Верховного Совета СССР. В феврале 1937 года газета «Комсомольская правда» опубликовала письмо жены майора ОКДВА Валентины Хетагуровой, в котором она обращалась с призывом к девушкам страны приехать жить и работать в Дальневосточный край, где особенно не хватало женских рабочих рук. «Приезжайте, девушки, к нам, на Дальний Восток!» — под таким заголовком «Комсомольская правда» напечатала обращение В. Хетагуровой к девушкам Советского Союза:

«Девушки! Сестры-комсомолки! К вам от имени молодых дальневосточниц обращаю свой призыв... Пять лет назад я стала дальневосточницей... Здесь открываются самые лучшие качества людей. Здесь умеют по-настоящему помогать товарищу, дружить и в радостях, и в невзгодах. Трудности сближают.

И вот, дорогие подруги, вместе со всеми дальневосточницами я зову вас приехать к нам. Девушки на Дальнем Востоке привносят в суровую и часто огрубевшую жизнь то, что облагораживает, поднимает людей, вдохновляет их на новые героические дела. Думаю, что найдутся сотни и тысячи из вас, которые захотели бы приехать работать на Дальний Восток.

...Нам нужны слесари и токари, учительницы и чертежницы, машинистки и счетоводы, конторщицы и артистки... Нам нужны просто люди — смелые, решительные, самоотверженные. Вас ждут замечательная работа, замечательные люди, замечательное будущее... Мы ждем вас, дорогие подруги!»

Эта весть облетела всю страну. На призыв откликнулись десятки тысяч девушек. Так вслед за стахановским движением в стране появилось и хетагуровское. Полетели тысячи ответных писем. За четыре дня — с 23 по 27 марта 1937 года — Дальневосточным крайкомом ВЛКСМ было получено 1 770 писем на имя В. Хетагуровой и секретаря Далькрайкома комсомола. Поступление корреспонденции увеличивалось с каждым днем. Письма писали девушки разных национальностей, и все они содержали одну просьбу — разрешить поехать на Дальний Восток. В документах Далькрайисполкома приведены такие данные: 10–11 сентября 1937 года поступило 30 писем, 20 сентября 1937 года — 23 письма, 21 сентября — 24 письма, 17 сентября — 19 писем... Списки эти бесконечны. Здесь же приводится и география писем: Киев, Брянск, Москва, Московская область, Харьков, Краснодар, Кривой Рог, Турткуль, Подольск, Удмуртия, Крым и др. Горячее желание поехать на Дальний Восток изъявили медработники, экономисты, пионервожатые, комсомольские и газетные работники, учителя, связистки, счетные работники, инженеры, летчицы, чертежницы.

Желающих оказалось так много, что для того, чтобы придать движению молодежи с самого начала организованность, в столице ими стало заниматься Дальневосточное представительство переселенческого отдела Далькрайисполкома и Совета уполномоченных по вербовке рабочих от крупных предприятий местной промышленности. На каждое письмо были даны обстоятельные ответы: разосланы открытки с вызовами для окончательного оформления и отъезда в Дальневосточный край. И, наконец, 8 апреля 1937 года с Ярославского вокзала москвичи провожали девушек, откликнувшихся на призыв Вали Хетагуровой.

А на Дальнем Востоке тщательно готовились к приему молодежи. 20 марта 1937 года постановлением бюро Далькрайкома ВКП(б) была создана краевая комиссия по организации приема девушек-хетагуровок. Руководители краевых советских и хозяйственных организаций должны были представить заявки с указанием дефицитных профессий, а также оборудовать общежития на 30–40 человек в Хабаровске для временного размещения приезжающих девушек. Из документов Далькрайисполкома:

«...постановлением Далькрайисполкома было освобождено помещение Дома учителя для приема хетагуровок, был произведен ремонт этого здания.

На приобретение помещения для хетагуровок при Московском представительстве Далькрайисполкома было переведено телеграфом более 16 тысяч рублей.

Руководители всех советских, хозяйственных органов и промышленных предприятий обязаны были проверить состояние производственных и жилищно-бытовых условий хетагуровок, устранив имеющиеся недостатки и безобразия в деле».

Прибывших в далекий край девушек встречал в Хабаровске 3 мая 1937 года маршал Советского Союза и командарм ОКДВА В. К. Блюхер, а потом пароходами «Чичерин» и «Косарев» их доставили в Комсомольск-на-Амуре. Буквально через месяц (10 июня 1937 года) на имя секретаря ЦК ВКП(б) И. В. Сталина было отправлено письмо первостроителей города юности, и в нем особо был отмечен приезд хетагуровок: «Каждый день со всех концов нашей необъятной страны в Комсомольск приходят десятки писем от юношей и девушек, желающих вместе с нами строить самый юный в мире город. Недавно мы радостно встречали новый отряд строителей — 400 девушек, откликнувшихся на призыв дальневосточницы Валентины Хетагуровой и пожелавших работать в Комсомольске. За ними едут еще сотни молодых патриотов. Дела — горячего, увлекательного дела — хватит всем».

Перед строителями стояли трудные задачи, решить их нужно было в кратчайшие сроки. Девушки оставляли привычную работу, покидали родных, друзей, хорошо зная, что на Дальнем Востоке им придется заново устраивать свою жизнь. И что примечательнее всего — девушки не захотели оставаться в большом городе, а просились в самую глушь, туда, где люди нужнее и работы больше.

Но были и негативные моменты. Так, в постановлении Далькрайкома ВКП(б) «О хетагуровском движении девушек в Дальневосточный край» от 21 ноября 1937 года Бюро крайкома ВКП(б) отмечало, что «руководители хозяйственных организаций, директора заводов, руководители предприятий и учреждений не поняли политического и хозяйственного значения движения молодежи на Дальний Восток и до последнего времени проявляют бездушное, бюрократическое отношение к приему и устройству молодежи, приехавшей в Дальневосточный край по призыву В. Хетагуровой (директор Благовещенской бисквитной фабрики, начальники Уссурийского, Хабаровского и Амурского областного земельного управлений, управления Дальневосточной и Амурской железных дорог) — это является результатом того, что партийные и советские органы не руководят и не контролируют работу по приему и размещению хетагуровок, а также не проводят среди них массовой политической работы».

В течение двух лет только в Комсомольск-на-Амуре приехало почти 8 тысяч хетагуровок. Уже к осени 1937 года на Дальний Восток прибыли 11 500 комсомолок, в том числе 50 инженеров, 550 техников, 20 врачей, 400 медработников со средним специальным образованием, 140 агрономов, 300 зоотехников, 380 учителей, 800 культработников, 300 шоферов, 1 100 токарей, слесарей и электромонтеров, 1 100 счетных работников. Девушки направлялись в самые отдаленные уголки восточной части СССР, работали в школах, больницах, на корчевке тайги и валке леса, а также на рыболовецких промыслах.

Единый размер оплаты проезда прибывающим по призыву В. Хетагуровой был в среднем 1 тысяча рублей на человека, в нее входили оплата билета, провоз багажа, суточные в дороге и средства на первое время. Но было много и тех, кто приехал сюда за свой счет. Среди них ленинградки — револьверщица завода «Вулкан» Евдокия Гудкова, фрезеровщица Кошеварова, горьковчанка Нина Кащеева, из Черниговской области — учительница Феня Корж, из Курска — Лидия Березкина, Анна Крикина, Екатерина Павлова, пятеро из Москвы — Клавдия Яропольская, Анна Гальперина, Зоя Ноздрина, Мария Гладникова, Валя Копылова. Все эти девушки были ворошиловскими стрелками, значкистами ГСО, Яропольская — пилот-планерист. Им выдали путевки в Комсомольск-на-Амуре.

Группа девушек, ехавших из Москвы на Сахалин и Камчатку, перед отъездом встретилась с французским корреспондентом газеты. Узнав, куда собираются ехать девушки, он был очень озадачен. Что заставило их ехать в край бывшей каторги и ссылки? Не мог журналист объяснить это движение патриоток на Дальний Восток. Тысячи молодых парижанок мечтали проехаться в разгар лета на окраину Франции, на приморские курорты. Но, чтобы добровольно и надолго покинуть столицу, сменив ее на провинцию — нет, такого он не мог понять.

У советских людей хетагуровское движение вызывало гордость и восхищение. Весь жар души, силу молодости девушки отдавали освоению Дальнего Востока, по-хозяйски налаживая жизнь заботливыми женскими руками. Но приехавших хетагуровок ждали необычайные трудности, которые молодежь вынуждена была преодолевать порой без поддержки руководящих органов. В письме В. Хетагуровой о жилищно-коммунальном и культурно-бытовом строительстве от 11 мая 1938 года, направленном ею командующему войсками Особой Краснознаменной Дальневосточной армии, маршалу Советского Союза В. К. Блюхеру, затрагиваются проблемы обустройства молодежи, прибывшей в Комсомольск-на-Амуре: «Василий Константинович! Из года в год правительство на строительство г. Комсомольска-на-Амуре отпускает громадные средства, но эти средства также из года в год остаются неиспользованными... Всем известно, что подавляющая часть населения города — молодежь, приехавшая из промышленных и культурных центров нашей страны. Вполне естественно, что среди нее очень большая тяга к удовлетворению своих культурных запросов. Но существующие в городе условия и отсутствие достаточного количества культурных очагов не в состоянии удовлетворить даже самой минимальной части потребностей молодежи.

В городе имеется только один клуб завода № 126 (ныне КнААПО. — Примеч. автора), который действительно можно назвать клубом. А два остальных представляют собой переделанные бараки на 170–200 мест.

В городе нет городского театра, дома обороны и физкультуры, парка культуры и отдыха, дома пионера и школьника. Аэроклуб находится в подвальном этаже бани. Таким образом, молодежь в нерабочее время предоставлена сама себе, в результате чего отдельные группы занимаются пьянством, хулиганством, имеет место несоветское отношение к женщине. Такая обстановка среди малоустойчивой части молодежи порождает нездоровые явления; так, например, только на одном 126-м заводе (главным образом среди девушек) имели место 9 случаев самоубийств... Поэтому, в первую очередь, обращаемся к Вам и просим поставить перед Совнаркомом СССР по культурному строительству следующие вопросы:

В 1938 г. начать строительство объектов: городской театр на 1 000 мест, дом обороны и физкультуры, дом пионеров и школьников. А также отпустить 100 000 руб. на продолжение работ по созданию парка культуры и отдыха».

Блюхер не оставил без внимания просьбу Хетагуровой. Проблемы отсутствия культурных учреждений были им затронуты в письменном обращении к председателю СНК СССР В. М. Молотову 13 июня 1938 года:

«В настоящее время в г. Комсомольске-на-Амуре свыше 60 тыс. чел. населения, но нет гортеатра, дома обороны и физкультуры, парка культуры и отдыха, дома пионера и школьника. Аэроклуб находится в подвальном этаже бани. Имеется только один клуб при заводе № 126 (Дзёмги).

...В результате отсутствия культурных учреждений молодежь предоставлена самой себе, что отчасти приводит к ряду отрицательных политико-моральных и бытовых явлений.

Прошу рассмотреть вопрос о строительстве г. Комсомольска-на-Амуре и ...включить в план строительства 1939 г. по г. Комсомольску-на-Амуре:

а) городской театр на 1 000 мест; б) Дом обороны и физкультуры; в) Дом пионера и школьника; г) два родильных дома (в г. Комсомольске-на-Амуре и Дзёмгах); д) два детских комбината на 150–200 мест каждый (в г. Комсомольске-на-Амуре при заводе № 199 и Дзёмгах при заводе № 126). Теперь же отпустить 300 тыс. руб. на проектирование и подготовку строительства этих учреждений; 4) в 1938 г. отпустить 100 тыс. руб. на строительство парка культуры и отдыха».

Много трудностей пришлось испытать совсем юным искательницам приключений, неопытным и открытым, готовым к трудовым подвигам, но не готовым к будничной тяжелой работе. 15 сентября 1938 года в Хабаровске состоялось краевое совещание молодежи хетагуровского призыва, в котором приняли участие 214 делегаток.

Из выступления работницы завода № 126 г. Комсомольска-на-Амуре Илюшиной: "...Нас приехало в Комсомольск-на-Амуре 10 мая 1937 г. 400 девушек, 400 юных молодых сердец учащенно забились, когда мы подошли к Комсомольску. Встречи и прием, оказанные нам, воодушевили, но все же и несколько охладили наш первоначальный пыл. Нам казалось, что в Комсомольске мы должны увидеть не только дикую тайгу со зверем, но и полудиких людей, с которыми нам придется бороться...

...и вот 400 девушек приехали, но они не все одинаковые, не все воспитывались так, как одна и, кроме того, из них комсомольцев было 200 человек... Наши девушки поняли задачу, стоящую перед ними — сделать Дальневосточный край своей родиной, это наши девушки-хетагуровки поняли и этого они добиваются.

...с 1 января 1938 г. по 1 июля 1938 г., т. е. за 8 мес. в одном только Дземгинском районе г. Комсомольска-на-Амуре родилось 1 050 детей. Эта цифра изумительная, причем это в одном районе. А я знаю детей многих наших хетагуровок, здоровый вид наших ребят приводит в восхищение. Это девушки дела, подлинного освоения нашего края.

Возьмите другую сторону роста наших девушек на производстве. Оправдали ли они себя здесь? Да, оправдали. Аня Поликанова приехала, не имея никакого опыта, сейчас руководит группой планово-производственного отдела завода. Аня Курская приехала позднее нас, но сделала много: работала токарем и сейчас выдвинута производственным мастером. И много других таких девушек, прямо не перечислишь. А стахановцев сколько, таких, как Клава Виноградова, выполняющих план на 250 и больше процентов: Оля Майорова, присутствующая здесь, выполняет план на 300%, Мария Русина, тоже присутствующая здесь, выполняла норму на 300%, а сейчас, будучи переведена на новую, незнакомую работу, выполняет план на 205%.

...Вера Керпоч... создала на заводе команду медицинских сестер, сейчас она является инструктором кружков ГСО. Многие девушки являются инструкторами по ПВХО, ПВС и начальниками военных кружков.

Ряд девушек руководят политшколами: Шура Король, Мария Соловьева, Ася Попич, Аня Поклер.

Я думаю... сейчас наша задача — помочь крайкому комсомола и самим себе построить настоящую счастливую жизнь«.

Совещание молодежи хетагуровского призыва подвело первые итоги комсомольского призыва, наметило перспективы. Участники совещания также приняли обращение «Ко всем девушкам и юношам Советского Союза». «Пусть слово „дальневосточница“ звучит гордо», — заявили девушки-хетагуровки. Хетагуровское движение набирало темпы. Появились и другие призывы девушек — приехать на Камчатку, на Сахалин и на Чукотку. На начало 1938 года 36 краев, областей и автономных республик СССР отправили жить и работать на Дальний Восток более 100 тысяч человек. Среди них были инженеры и техники, врачи и агрономы, работники культуры и шоферы, 1 326 человек получили новые специальности на Дальнем Востоке.

Хетагуровское движение в СССР имело социально-экономическое и политическое значение, поскольку решались задачи освоения малозаселенных земель за счет переселения с Запада на Восток, развития народного хозяйства и одновременно укреплялся форпост России — Дальний Восток.

Любовь КРИВЧЕНКО