Поистине чудовищный эксперимент, от которого за версту несет русофобией, затеяли наши «реформаторы» системы образования. С нового учебного года в некоторых школах в качестве эксперимента станет опробоваться «модернизированная» программа общего (полного) среднего образования по литературе. И в ней уже не будет места даже для беглого знакомства с творчеством И.А. Крылова, А.Н. Радищева, В.А. Жуковского, А.С. Грибоедова, поэтов пушкинской поры, А.К. Толстого, А.Н. Майкова, Н.С. Лескова, А.И. Куприна, И.С. Шмелева, В.И. Белова, К.М. Симонова, М.В. Исаковского, Н.М. Рубцова и ряда других русских классиков. Более того, в программе не нашлось места даже для «Евгения Онегина» Пушкина и «Мертвых душ» с «Ревизором» Гоголя!

Зато обязательными станут произведения В.П. Аксенова, А.Т. Гладилина, Ю.О. Домбровского, В.С. Маканина, В.П. Некрасова, В.О. Пелевина, А.Н. Рыбакова, Ю.С. Рытхэу, Л.Е. Улицкой и А.И. Эппеля. Казалось бы, составители программы, как это ни преступно с их стороны с профессиональной точки зрения, просто-напросто поменяли классиков на современных авторов? Но на поверку оказывается, что руководствовались они отнюдь не только этим правилом, иначе из программы не исчезли бы имена таких истинно русских мастеров слова, как Н.М. Рубцов, В.И. Белов, А.В. Вампилов. Значит, дело не только в чисто профессиональной тенденциозности…

История появления «модернизированной» программы по литературе такова. Новый образовательный стандарт, утвержденный в июне 2012 года Минюстом, никак не регламентировал список авторов, обязательных для изучения в школе, поясняют «Московские новости», первыми сообщившие об этом «эксперименте». Если раньше этот минимум, включая возможные варианты, был прописан в самом тексте стандарта, то в новые стандарты (официально они вступают в силу в 2020 году, но в отдельных школах вводятся уже со следующего года в виде эксперимента) список литературы не включен. Но в книжных магазинах Москвы уже появилась новая программа по литературе, составленная Российской академией образования (РАО). Она вышла в методичке, собранной, как в ней указывается, с учетом новых образовательных стандартов (Львова С.И., Ланин Б.А. и др. Русский язык и литература. Примерные программы среднего (полного) общего образования. – М.: Вентана-граф, 2013 г.).

Патриотическая педагогическая общественность забила в набат: ведь это значит, что с нового учебного года программа станет «пилотной» для ряда российских школ. Крылова, Грибоедова, Лескова, Куприна там изучать уже не будут, а знакомство с Гоголем, например, ограничится прочтением одного «Невского проспекта». Зато Пелевину с Улицкой да Мандельштаму с Бродским будет уделено повышенное внимание.

Академик Российской академии наук Всеволод Троицкий пишет в связи с этим на страницах «Русской народной линии»: «Смысл этого документа (программы по литературе. – Прим. KM.RU») соответствует направлению кем-то санкционируемого «сверху» системного разрушения отечественного образования – от Днепрова, Асмолова и Леонтьевой до Фурсенки, Кузьминова и Калины.

Можно ли допустить, по мнению «полицаев мысли», чтобы современный школьник знал и помнил вдохновенную речь Тараса Бульбы о товариществе?! А последние слова повести – так прямо по сердцу режут русофобов: «Да разве найдутся на свете такие огни и муки и такая сила, которая пересилила бы русскую силу!»... А незабываемые трагические сцены ужасного, но праведного суда Тараса над сыном-изменником?! Нынешним школьникам, думают, наверное, «полицаи мысли» из РАО, это ни к чему: вдруг молодежь осознает, что есть предательство, и отшатнется от него?.. Мужество Остапа... К чему это нынешним? Пусть лучше ищут свою панночку. Так? А тут еще «Страшная месть». А ну прочтут и соблазнятся... ненавистью к изменникам?

А вдруг сами дотянутся до второго тома «Мертвых душ»? Да и вникнут в современно звучащие слова губернатора. «Дело в том, – говорил он, обращаясь к чиновникам, – что пришло нам спасать нашу землю, что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже мимо законного управления образовалось другое правленье, гораздо сильнейшее всякого законного. Установились свои условия; все оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность. И никакой правитель, хотя бы он был мудрее всех законодателей и правителей, не в силах исправить зла, как ни ограничивай он в действиях дурных чиновников приставленьем в надзиратели других чиновников. Все будет безуспешно, покуда не почувствовал всяк, что он так же, как в эпоху восстанья народ вооружался против врагов, так должен восстать против неправды».