«Лёгкая кавалерия», движение советской молодёжи, возникшее по инициативе комсомольцев в 1926 как форма участия в государственном и общественном контроле. Группы или бригады «Л. к.» создавались низовыми организациями ВЛКСМ. Органы ЦКК ВКП(б) и Народный комиссариат РКИ СССР направляли работу групп, привлекая их к участию в обследованиях и проверке работы учреждений и предприятий. Методами работы групп были внезапные проверки — «налёты», «рейды», отсюда название «Л. к.». Движение приняло массовый характер с декабря 1928, когда ЦКК ВКП(б) и ЦК ВЛКСМ издали циркуляр «О группах “лёгкой кавалерии”», определяющий её задачи: борьба с бюрократизмом и бесхозяйственностью в государственном, хозяйственном, кооперативном и профсоюзном аппарате; внедрение режима экономии, контроль за ходом ударных строек 1-й пятилетки, за хлебозаготовительными кампаниями, за торговлей и снабжением и т. п. Вскрывая и помогая устранять недостатки в работе государственного и хозяйственного аппарата, «Л. к.» способствовала ускорению темпов социалистического строительства. Деятельность «Л. к.» получила высокую оценку в совместном постановлении ЦКК ВКП(б), Народного комиссариата РКИ СССР и ЦК ВЛКСМ «О работе групп лёгкой кавалерии» в 1933 и в решении 17-го съезда ВКП(б) (1934). В последующие годы участие молодёжи в государственном и общественном контроле приняло др. формы. С 1962 аналогичной деятельностью занимаются отряды «Комсомольский прожектор», наследуя традиции «Л. к.».

  Лит.: Наследникам революции. Док-ты партии о комсомоле и молодежи, М., 1969; О комсомоле и молодежи, М., 1970.

====================================================================================================================

Лёгкая кавалерия Челябинского комсомола.

Что такое легкая кавалерия? Воображение рисует гусара на быстром коне. Действительно, это род войск, использовавших быстрых, небольших по массе коней. В основном такие войска предназначались для осуществления стратегических разведок, в качестве застрельщиков в боях. Это предназначение и послужило отправной точкой для названия одного из подразделений комсомола, существовавшего в конце 20-х – начале 30-х годов, – «легкая кавалерия» комсомола.

В начальной истории СССР зачастую фразеологические штампы, порожденные Гражданской войной, переносились и в терминологию мирной жизни, активно использовались в речи. Вот и в этом случае ударная группа комсомола с легкой руки Николая Бухарина названа «легкой кавалерией». В своем докладе на VIII съезде ВЛКСМ 6 мая 1928 года Н. И. Бухарин призвал комсомол создавать группы по борьбе с бюрократизмом, или группы помощи РКИ (Рабоче-крестьянской инспекции). Бухарин считал, что РабКрИну недостает легкой, добровольно действующей кавалерии, и создать ее должен в первую очередь комсомол[1].

Выполняя решения VIII съезда ВЛКСМ, комсомольские организации начали создавать группы «легкой кавалерии», представлявшие собой особую форму участия молодежи в контроле за работой государственных и хозяйственных органов.

 В  фондах «Челябинский окружной комсомол», «Троицкий окружком ВКП (б)», «Златоустовский РК ЛКСМ» Государственного архива Челябинской области сохранились  документы, раскрывающие механизм формирования групп и отрядов, методы их работы и руководства комитетами комсомола их деятельностью.

Так, в фонде П-491, Оп.1. Д. 124 имеется план работы групп «легкой кавалерии» Златоустовского РК ЛКСМ на апрель-май 1929 года, где расписаны «налеты» «кавалеристов» на различные учреждения. Интересно, что терминология документов схожа с военной: «расстановка сил», «налет», «дозор» и т.д.

Судя по документам,  «легкая кавалерия» проводила свои налёты на больницы --  с целью выяснить: как идет прием больных, имеются ли очереди, книги жалоб; на магазины и вокзалы --  как борются с очередями за билетами, благоустроено ли помещение для пассажиров; на дирекцию механического завода и даже на народный суд -- как разбираются дела, каков срок их рассмотрения, сколько дел не разобранных и почему)[2].

Троицкие и Уйские «кавалеристы» устроили «налеты» на  пункты «Хлебосоюза», на мельницу и выявили  задержки расчета за «ссыпанное» у крестьян зерно, нарушения  правил его хранение»[3].

Документы сохранили для потомков имя первого начальника областного штаба «ЛК»  1929-30 гг. Сергеева, а также образец личной карточки члена группы «ЛК» некоего Тазидакова Н. 1915 г. р., из рабочих, образование низшее, национальность уникальная – «нацмен»[4].

К концу 20-х годов   «легкая кавалерия» комсомола  практически прекратила своё существование. Но к середине 30-х годов вновь возродилась, и вновь по инициативе большевиков.   XVII съезд партии (26 января – 10 февраля 1934 г.) поставил перед комсомолом задачу: «восстановить практику организации «легкой кавалерии» как оправдавшую себя в борьбе с бюрократией[5].

7 июня 1934 года ЦК ВЛКСМ  принял постановление  о возрождении  «легкой кавалерии» комсомола, в котором подчёркивалось, что  «лёгкая кавалерия» является одной из форм участия комсомола в государственном строительстве, призванной вскрывать и исправлять на месте бюрократические извращения и недостатки в работе хозяйственных, кооперативных, профсоюзных, советских и комсомольских организаций»[6].

Челябинский комсомол тоже получил задание возродить «легкую кавалерию». Комсомольцы занимались рассмотрением жалоб населения на безобразия в учреждениях, следили за рациональным использованием средств, проверяли качество обслуживания населения и т.д.

Бригады «легкой кавалерии» по определению должны были организовываться на добровольных началах. Планировалось, что из рядов комсомола будут по собственной инициативе выдвигаться наиболее активные, неравнодушные ребята. В некоторых случаях так и было. Так, в докладе о деятельности «легкой кавалерии» Верхне-Уральского района (8 августа 1934 г.) подтверждается, что в бригаде «кавалерии» - добровольцы[7]. 

«Кавалеристов» обычно бросали в прорыв: плохо работает столовая, недостача в магазине, нет запасных частей к сельхозмашинам – объявляли рейды «легкой кавалерии». Партийное руководство зачастую использовало «ЛК» как надзирающую, фискальную и даже карательную и репрессивную организацию. Ей поручалось не просто проводить рейды, но и составлять акты, вести допросы, привлекать к ответственности виновных и далее передавать дела о выявленных недостатках и преступлениях в органы правопорядка. «Когда приходит легкая кавалерия, хозяйственники не любят», - говорится в документе о деятельности «легкой кавалерии» в Верхне-Уральском районе[8].

В фонде 485 (Челябинский обком ВЛКСМ) сохранились  документы за 1934-1935 гг.  о налётах  «легкой кавалерии»   на молочную ферму,  столовую, нефтесклад, контору заготшерсти  в Верхнеуральском районе.  По выявленным недостаткам составлен акт, виновные и расхитители привлечены к ответственности.   Для  проверки готовности к уборочной кампании было организовано 35 бригад. «Кавалеристы» тоже указывали на недостатки, составляли акты[9].

В документах  ОГАЧО имеются  сведения и о более глобальных операциях «легкой кавалерии». Например, о первом после возрождения «кавалерии» Всесоюзном  рейде по проверке состояния культурно-бытовых учреждений, состоявшемся в ноябре 1934 года.  А через месяц  обком партии организовал радиоперекличку по его итогам, на которую  были  вызваны секретари райкомов ВЛКСМ, заведующие отделами здравоохранения, коммунального хозяйства  из Кыштыма, Верхне-Уральска, Троицка, Златоуста, Уфалея, Каменск-Уральска, двух районов Челябинска.

Приведём   стенограмму  переклички на примере  города Троицка, сохраняя стилистику документа: 

 «Присутствовали от райздрава – 5, от комсомольцев – 3.

Вопрос: что вы делаете по рейду?

 – Мы проверили три детдома, магазины, баню и около 4-5 общежитий. Больницы не обследовали, потому что мы били главным образом по другим  местам. Детский дом не отремонтирован, рамы не вставлены, отсутствует вода. Грязь в общих комнатах, в столовых. На бюро мы это состояние обсудили, сняли зав. детдомом, объявили выговор завхозу, дали туда лучшего комсомольца председателем.  

– Что делается по улучшению этого детдома?

 – Питание улучшилось. Теперь детей не наказывают тем, что оставляют без обеда…

– Какие вы имеете запросы к области, к потребсоюзу?

– Нам необходимо большое количество белья, матрасов, одеял для общежитий. Вот это надо поставить перед областью. Мы провели совещание с работниками прилавка, для укрепления торговой сети посланы лучшие комсомольцы – 10 человек. Были организованы курсы, через которые пропустили 25 человек. Была проведена конференция с работниками прилавка за культурные магазины. Сейчас все магазины приведены в привлекательный вид, стены украшены лозунгами»[10].

Так же активно  действовала «легкая кавалерия» в Челябинске, где в рейдах участвовали  более 300 человек,  в Копейске – 200 человек,  в Верхне-Уральске – 118 человек.

В институтском общежитии Челябинска  «кавалеристы»  не только выявили недостатки, но и помогли в улучшении бытовых условий студентов: «сейчас на каждого человека имеется одеяло, простыня. Раньше белье в прачечной мылось 25 дней, а иногда и не возвращалось. Сейчас мы обеспечили каждого студента табуретками, тумбочками, сделали 50 штук тумбочек, и теперь каждый студент имеет тумбочку, свет не потухает»[11].

Часто «кавалеристов» от комсомола привлекали к проверкам торговой сети, что было особенно актуально. Причем акции одновременно проходили по всей стране с участием большого числа общественников-комсомольцев. В одном из документов ОГАЧО есть информационная сводка оргбюро ЦК ВЛКСМ  о ходе рейда в торговой сети Челябинской области[12], в ходе которого было  выявлено  множество недостатков, граничащих с преступлениями: воровство, обсчет покупателей, отсутствие ценников, припрятанная продукция, антисанитария и т.д.[13]

«Кавалеристы» имели достаточно большие и серьезные полномочия, поэтому внесли существенные предложения по улучшению торгового обслуживания, которые были выполнены. 

После семи дней работы «ЛК» райком ВЛКСМ созвал расширенное совещание завмагов, представителей торговых организаций, представителей  прокуратуры,  мобилизовал для освещения работы дозорных местную печать.  Благодаря этому мы теперь знаем фамилии  многих активных участников рейда: Кудряшов, Костин, Костина, Морозов, Куклева, Седельников, Киселев, Устинов, Шарабрин, Орешков, Ерошкина, Санникова, Мелентьева, Екринина, Сукмашев, Бобров, Алферов.  Все они  не только резко критиковали  работу маленьких сельпо,  но и вытаскивали «за ушко да на солнышко» и  «крупных рыб» районной, городской и областной советской бюрократии[14].

Нередко условия, в которых действовала лёгкая  кавалерия, походили на боевые.  Дозорные во время рейдов, особенно в сельской местности во время коллективизации, зачастую рисковали своим здоровьем и даже жизнью[15].

«Кавалерия» во многих случаях проявила себя как эффективный инструмент самодеятельного творчества, но во второй половине 30-х годов этот всплеск самодеятельности комсомола прервался. В отчетах областной комсомольской организации после 1935 года нет ни одного упоминания о  «легкой кавалерии». Видимо, она была раздавлена теми, с кем ей изначально предназначено было бороться, включая  бюрократическую машину самого ВЛКСМ и  партии.

 Бухарин считал, что «только ревизуя неофициально, можно действительно выкопать бюрократического противника, можно действительно влезть в самое сердце злоупотреблений, можно действительно настоящие безобразия вскрыть, можно застать врага на месте преступления, а не тогда, когда он подчистится, заметет песочком все следы, и жалобщика еще выставит как бузотера, а самого себя — в честном виде»[16].

На самом деле «легкая кавалерия» комсомола превратилась в заорганизованное официальное подразделение ВЛКСМ.

На собраниях, бюро, пленумах и различных слетах руководители комсомола подвергали критике стихийность работы отрядов «легкой кавалерии», самодеятельность, пытались  перевести деятельность дозорных в официальное русло ВЛКСМ, требовали создания большего количества бригад в ущерб качеству, увеличения членов групп и т.п.

На комсомольской конференции  первого района Челябинска, например,  отмечалось, что работа «ЛК» на ЧТЗ, Станкострое, заводе Колющенко, Челябгорстрое, Газохимкомбинате была  поставлена крайне неудовлетворительно по причине отсутствия организационного оформления групп «ЛК»[17] и слабого  руководства ими со стороны оргбюро райкома  ВЛКСМ. Подчеркивалась необходимость оживления работы «легкой кавалерии», создания групп из лучших комсомольцев по отраслям: благоустройство города, строительство, коммунальное хозяйство, образование, здравоохранение и т.д.[18]

Однако не только заорганизованность сыграла свою роль в прекращении деятельности групп «легкой кавалерии». Руководящие органы комсомола и партии считали, что работа «кавалеристов» только в том случае признается законченной и успешной, когда все выявленные недочеты в проверяемой организации будут устранены.

Но сделать это было невозможно в принципе. Большинство чиновников, хозяйственных руководителей не придавали значения критике «легкой кавалерии». Конечно, можно было помочь устранить мелкие недостатки: выгнать воришек с какого-нибудь склада или магазина, смастерить тумбочки для студентов. Но бороться с экономической системой того времени кучке, пусть и неравнодушных людей,  было не под силу – слишком «легкой» была эта «кавалерия».

P.S. «Легкая кавалерия» возродилась в 1962 году в виде комсомольского прожектора – структурного подразделения ВЛКСМ.

Е. Б. Рохацевич, ведущий археограф ГУ ОГАЧО, Челябинск.

Источники:

[1] Бухарин Н.И. Путь к социализму. Избранные произведения. М., 1990. С. 295

[2] ОГАЧО. Ф. П-491. Оп. 1. Д.124. Л.4-7об.

[3] ОГАЧО. Ф. П-170. Оп.1. Д.762. Л.186, 190

[4] ОГАЧО. Ф. П-522. Оп. 1. Д. 421. Л. 3

[5]17 съезд ВКП(б). Стенографический отчет. М., Партиздат, 1934. С. 673

[6] ОГАЧО. Ф. П-485. Оп. 1. Д. 27. Л. 28

[7] ОГАЧО. Ф. П-485. Оп. 1. Д. 27. Л. 13

[8] ОГАЧО. Ф. П-485. Оп. 1. Д. 27. Л. 1

[9] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л.1

[10] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 12-13

[11] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 22

[12] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 30-32

[13] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 31

[14] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 119

[15] ОГАЧО. Ф. 495. Оп. 1. Д. 139. Л. 6

[16] Бухарин Н.И. Путь к социализму. Избранные произведения. М., 1990. С. 295

[17] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 29

[18] ОГАЧО. Ф. 485. Оп. 1. Д. 27. Л. 28-29