 В нашей жизни не так уж много праздников,  которые были посвящены действительно великим событиям. День Победы 9 мая стал главным военным праздником, который символизирует силу и волю нашего народа.Великая Отечественная война была смертельная война, но наши отцы и деды не сломались, они шли в огонь рвущихся снарядов, шли по минным полям сквозь смерть, шли невзирая на свинцовый град пуль. Наши герои защитили свое Отечество, свою землю, своих жен и детей. Это было величайшее проявление человеческой силы духа.Мы всегда будем помнить героев Великой Отечественной войны.Помнить тружеников тыла. Мы вечно будем благодарны им за то, что они подарили нам свободу и жизнь. С праздником ВЕТЕРАНЫ! С праздником СТРАНА!
=================================
 Война… Страшное слово,
за которым кровь, смерть, страдания, искалеченные судьбы, разрушенные
семьи. Много лет прошло с тех огненных дней. Осыпались и заросли травой
окопы, распаханы поля сражений, и всё реже и реже выгребает плуг из
горькой военной земли гильзу или осколок снаряда — вещественных
свидетелей минувшей трагедии. И участников войны, фронтовиков становится
с каждым днём всё меньше и меньше.
Ветеран Великой Отечественной войны, участница Сталинградской битвы —
Орлова Александра Ивановна. На её долю выпали все невзгоды войны, однако
она никогда не падала духом, свято верила, что война все равно скоро
закончится. Наверное, эта мысль подстегивала и всех советских людей в те
годы…
Александра Ивановна Орлова родилась 1 мая 1922 года в хуторе Борисове
Перелазовского района Царицынской губернии в крестьянской семье Ивана
Акимовича и Агафьи Андреевны. Вместе с младшими братьями Анатолием и
Николаем училась в Калмыковской школе до 7 класса. После окончания школы
работала помощником библиотекаря. Учиться очно не было возможности, но
мечтала быть учителем. Поступила в педучилище г. Сталинграда на заочное
отделение. Первый год работала в школе пионервожатой, а на следующий год
дали второй класс.
Страшная весть о войне застала Александру Ивановну во время сессии в
педучилище. Отработала ещё почти один год и 2 апреля 1942 года с группой
девчат-добровольцев ушла на фронт. Ей было 19. Совсем молоденькая,
полная желания и энергии работать, мечтать, любить – уходит на войну.
Вслед за ней, летом 1943 года уходит средний брат Анатолий, а в 1944
году - младший Николай.
Враг рвался к Сталинграду. Вслед за отцами и братьями милые, хрупкие,
нежные отправлялись в самое пекло войны. Вот что рассказала Александра
Ивановна: «Привезли нас в Сталинград в пункт новобранцев, сразу в баню.
Здесь попрощались с косами, локонами, причёсками. Подстригали всех под
«бокс». И начались непрерывные занятия с раннего утра до позднего
вечера, до отбоя. Даже наши командиры, проводившие с нами все эти
занятия, лейтенанты Пётр Кравченко и Иван Астахов, удивлялись, как это
наша «сорочинская ярмарка» не падает с ног, не просит пощады.
«Сорочинская» потому, что в полк никак не могли «доставить» женское
обмундирование. Мы в своих разношёрстных платьях, юбках, блузках, кофтах
представляли довольно живописное зрелище. А лейтенанты были строги и
выполняли расписание от минуты до минуты. И если уж стрелять – с полной
отдачей. Марш – бросок – так с полной выкладкой. По – пластунски – так
паши носом землю и чтобы не одна часть тела не поднималась выше
положенного». Наконец нам выдали обмундирование: гимнастёрки и юбки
непонятного, скорее всего, мышиного цвета, узкие ремешки. Бельё мужское.
И всё не по росту. Ботинки 43 размера. Толстенная подошва, с
металлической прокладкой каблуки, круглые носы и материал, из которого
они были сооружены, делали их абсолютно негнущимися. Наряд завершали
фуражки вместо пилоток. Но после посещения генерала Громадина всё
изменилось – выдали хорошо подогнанные гимнастёрки, юбки, лёгкие,
прямо-таки изящные после английских «ботфортов» ботинки сделали многих
девчат гораздо обаятельней. …
Немецкие самолёты небольшими группами всё чаще пытаются прорваться к
городу. Ни одного дня, ни одной ночи теперь не проходило без тревог.
Запомнилась ночь 22 июля. Запомнилась потому, что был большой налёт
фашистских самолётов, «юнкерсы» и «хейнкели» заходили на город с разных
сторон, чтобы поставить зенитчиков в сложные условия, отвлечь их на
одном направлении и попытаться прорваться на другом. Вспоминается эпизод
о неравном поединке. Ранним утром 18 немецких самолётов Ю-87 стали
бомбить завод «Баррикады».
Единственная пулемётная точка открыла огонь по фашистским самолётам.
Огонь вела Мария Барсукова. Одной удачной очередью она сбила самолёт Ю –
87. Он загорелся и взорвался. Тогда остальные 17 самолётов развернулись
в строй и все по очереди стали пикировать уже только на машину с
пулемётной установкой. А Мария продолжала принимать огонь на себя,
спасая тем самым других бойцов. Сама же от летящей смерти была прикрыта
только гимнастёркой. И вот очередной взрыв, и загорелась машина, шофёр
был убит. Мария продолжала вести огонь. Пламя подобралось к ногам Марии
Барсуковой и охватило её одежду. Из этого пылающего факела была слышна
пулемётная очередь. Так сгорела, ведя бой, Мария Фёдоровна Барсукова.
Самое страшное – массовые налёты варварской бомбардировки. Основная
масса самолётов над городом. 14 октября 2000 самолётовылетов немецкая
авиация сделала на участок в 4 километра в районе заводов «Красный
Октябрь», «Баррикады», «Тракторного». И сыплются, сыплются бомбы.
Описать, что творилось на земле – невозможно. Все мы засыпаны землёй,
оглохшие, задыхались от дыма и гари. Потоки горящей нефти и бензина
устремились к Волге.
Всё горит — земля, небо, вода. Горит город. Как спички вспыхивают
телеграфные столбы. Как во сне, в кошмарном сне. Даже не верится тому,
что видят глаза и слышат уши. Кажется, что всё это сейчас кончится, с
...Война… Страшное слово,
за которым кровь, смерть, страдания, искалеченные судьбы, разрушенные
семьи. Много лет прошло с тех огненных дней. Осыпались и заросли травой
окопы, распаханы поля сражений, и всё реже и реже выгребает плуг из
горькой военной земли гильзу или осколок снаряда — вещественных
свидетелей минувшей трагедии. И участников войны, фронтовиков становится
с каждым днём всё меньше и меньше.
Ветеран Великой Отечественной войны, участница Сталинградской битвы —
Орлова Александра Ивановна. На её долю выпали все невзгоды войны, однако
она никогда не падала духом, свято верила, что война все равно скоро
закончится. Наверное, эта мысль подстегивала и всех советских людей в те
годы…
Александра Ивановна Орлова родилась 1 мая 1922 года в хуторе Борисове
Перелазовского района Царицынской губернии в крестьянской семье Ивана
Акимовича и Агафьи Андреевны. Вместе с младшими братьями Анатолием и
Николаем училась в Калмыковской школе до 7 класса. После окончания школы
работала помощником библиотекаря. Учиться очно не было возможности, но
мечтала быть учителем. Поступила в педучилище г. Сталинграда на заочное
отделение. Первый год работала в школе пионервожатой, а на следующий год
дали второй класс.
Страшная весть о войне застала Александру Ивановну во время сессии в
педучилище. Отработала ещё почти один год и 2 апреля 1942 года с группой
девчат-добровольцев ушла на фронт. Ей было 19. Совсем молоденькая,
полная желания и энергии работать, мечтать, любить – уходит на войну.
Вслед за ней, летом 1943 года уходит средний брат Анатолий, а в 1944
году - младший Николай.
Враг рвался к Сталинграду. Вслед за отцами и братьями милые, хрупкие,
нежные отправлялись в самое пекло войны. Вот что рассказала Александра
Ивановна: «Привезли нас в Сталинград в пункт новобранцев, сразу в баню.
Здесь попрощались с косами, локонами, причёсками. Подстригали всех под
«бокс». И начались непрерывные занятия с раннего утра до позднего
вечера, до отбоя. Даже наши командиры, проводившие с нами все эти
занятия, лейтенанты Пётр Кравченко и Иван Астахов, удивлялись, как это
наша «сорочинская ярмарка» не падает с ног, не просит пощады.
«Сорочинская» потому, что в полк никак не могли «доставить» женское
обмундирование. Мы в своих разношёрстных платьях, юбках, блузках, кофтах
представляли довольно живописное зрелище. А лейтенанты были строги и
выполняли расписание от минуты до минуты. И если уж стрелять – с полной
отдачей. Марш – бросок – так с полной выкладкой. По – пластунски – так
паши носом землю и чтобы не одна часть тела не поднималась выше
положенного». Наконец нам выдали обмундирование: гимнастёрки и юбки
непонятного, скорее всего, мышиного цвета, узкие ремешки. Бельё мужское.
И всё не по росту. Ботинки 43 размера. Толстенная подошва, с
металлической прокладкой каблуки, круглые носы и материал, из которого
они были сооружены, делали их абсолютно негнущимися. Наряд завершали
фуражки вместо пилоток. Но после посещения генерала Громадина всё
изменилось – выдали хорошо подогнанные гимнастёрки, юбки, лёгкие,
прямо-таки изящные после английских «ботфортов» ботинки сделали многих
девчат гораздо обаятельней. …
Немецкие самолёты небольшими группами всё чаще пытаются прорваться к
городу. Ни одного дня, ни одной ночи теперь не проходило без тревог.
Запомнилась ночь 22 июля. Запомнилась потому, что был большой налёт
фашистских самолётов, «юнкерсы» и «хейнкели» заходили на город с разных
сторон, чтобы поставить зенитчиков в сложные условия, отвлечь их на
одном направлении и попытаться прорваться на другом. Вспоминается эпизод
о неравном поединке. Ранним утром 18 немецких самолётов Ю-87 стали
бомбить завод «Баррикады».
Единственная пулемётная точка открыла огонь по фашистским самолётам.
Огонь вела Мария Барсукова. Одной удачной очередью она сбила самолёт Ю –
87. Он загорелся и взорвался. Тогда остальные 17 самолётов развернулись
в строй и все по очереди стали пикировать уже только на машину с
пулемётной установкой. А Мария продолжала принимать огонь на себя,
спасая тем самым других бойцов. Сама же от летящей смерти была прикрыта
только гимнастёркой. И вот очередной взрыв, и загорелась машина, шофёр
был убит. Мария продолжала вести огонь. Пламя подобралось к ногам Марии
Барсуковой и охватило её одежду. Из этого пылающего факела была слышна
пулемётная очередь. Так сгорела, ведя бой, Мария Фёдоровна Барсукова.
Самое страшное – массовые налёты варварской бомбардировки. Основная
масса самолётов над городом. 14 октября 2000 самолётовылетов немецкая
авиация сделала на участок в 4 километра в районе заводов «Красный
Октябрь», «Баррикады», «Тракторного». И сыплются, сыплются бомбы.
Описать, что творилось на земле – невозможно. Все мы засыпаны землёй,
оглохшие, задыхались от дыма и гари. Потоки горящей нефти и бензина
устремились к Волге.
Всё горит — земля, небо, вода. Горит город. Как спички вспыхивают
телеграфные столбы. Как во сне, в кошмарном сне. Даже не верится тому,
что видят глаза и слышат уши. Кажется, что всё это сейчас кончится, с
...
|
