 С НОЯБРЬСКОГО ПАРАДА 1941 ГОДА —В БИТВУ ЗА МОСКВУ
Уткин Борис Павлович, советский военачальник, генерал-полковник в отставке. Почетный профессор Академии военных наук.
Я комсомолец с 1938 года. Номер моего комсомольского билета 5191114. Когда в январе 1943 года под Кировоградом меня принимали в партию, то одна из рекомендаций комсомольской организации была признана равной партийной рекомендации. И поскольку была замечена моя активность, мне оставили комсомольский билет. Поэтому я помню его номер и имею возможность каждое утро открыть свой комсомольский билет и смотреть на него.
И вот сегодня я тоже на него посмотрел перед тем, как идти на это хорошее собрание. Когда я получил приглашение на круглый стол от Игоря Михайловича и от руководства университета, то был очень обрадован. Где еще можно услышать такой хороший русский язык? Где еще можно увидеть такое вежливое и уважительное обращение к тому, кого приглашают на определенное мероприятие?
Но меня совершенно поразило слово «благодаря». Комсомольская школа, комсомольский университет, та организация, где рожден замысел этого мероприятия, из большого количества слов с богатым потенциалом выбрала главное слово, позволяющее показать, за что Отечество благодарит комсомол.
Для раскрытия этой темы я взял тему победоносной звезды парада на Красной площади 7 ноября 1941 года. Это связано с тем, что этот парад для меня является темой больших жизненных раздумий и, по сути дела, отражением моей военной жизни — а в армии я прослужил 52 года. Дело в том, что товарищ Сталин Иосиф Виссарионович положение осенью 1941 года, конкретно к 24-й годовщине Великой Октябрьской революции, назвал отчаянным. Заглянем в словарь Даля и увидим, что «отчаянное» положение — такое, когда человек, или организация, или какой-либо орган теряет самообладание, теряет управление и, как сказано у Владимира Ивановича, теряет надежду.
А раз они теряют надежду, они перестают быть субъектом и объектом, они делаются легкой добычей случая, случайности. И вот немцы на подходе к Москве. В Москве осадное положение, в Москве не объявляется тревога, потому что она постоянная. Москва в «ежах», баррикадах, в позициях зенитных батарей, в группах аэростатов.
И в такой критический момент Москва проводит парад. Отметим к слову, немцы тоже собирались провести парад в Москве после ее захвата. Для этого они везли мрамор (он должен был пойти на создание памятника, символизирующего покорение России128) и 2,5 тонны орденов. Эшелон с гранитом и мрамором достался нашим войскам во время контрнаступления под Москвой в качестве военного трофея. А ордена до сих пор хранятся в Музее Вооруженных сил РФ.
Немцы готовят свой парад, авиация сбрасывает нам листовки — нам, защитникам Москвы. Товарища Сталина они уже не берут в расчет, для них он уже не существует. По их представлению, Ворошилов убит, Буденный ранен, Тимошенко в плену, армия разваливается. Москва горит, Москва тонет.
И вдруг в Москве парад! Здесь можно вспомнить, что парад со времен Карфагена и Древнего Рима — это тоже форма борьбы: экономическая, политическая, идеологическая и вооруженная. У А.С. Пушкина в «Медном всаднике» мы читаем: «Люблю воинственную живость парадных маршевых полей!» — так русская армия проводит парады.
И мы в 1941 году, 7 ноября, проводим парад. И комсомол благодарит наше Отечество, потому что с парада войска, которые там были (это 28,5 тыс. человек), начали победоносное наступление.
Нам парад дорог еще и тем, что из 100 ребят моего поколения (1922, а также 1923 и 1924 годов рождения) домой вернулись только четверо. Лидерство комсомола подтверждают и цифры: только в Москве за 8 месяцев после начала войны было проведено 6 мобилизаций, в армию направлено 15 000 человек, причем подавших заявления было больше в несколько раз, чем требовалось. Если же говорить обо всем времени войны, то комсомол направил в Вооруженные Силы более 3,5 млн своих членов. Причем это было характерно не только для рядовых комсомольцев, но и для руководящих работников аппаратов ЦК ВЛКСМ, ЦК ЛКСМ союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов, райкомов, из рядов которых уже в 1941 г. в армию и на флот для усиления политической работы в войсках было направлено 9482 человека. В войсках находилась «треть секретарей ЦК ЛКСМ союзных республик, крайкомов, обкомов, горкомов, райкомов, более 66 000 секретарей первичных организаций. На фронт ушло 80% состава комсомольской организации Москвы, 90% — Ленинграда, 75% — Сталинграда». Многие из тех, кто не был комсомольцем, вступали в ВЛКСМ на войне — в 1941 г. «армейские и флотские комсомольские организации приняли в свои ряды 310 тысяч воинов. Всего же за годы войны в комсомол вступило около 10,5 млн юношей и девушек»130.
А с чем пришел на войну комсомол? Социальная роль комсомола состояла в том, чтобы своими комсомольскими методами сплотить молодежь всех поколений и подготовить из них защитников Родины, чтобы реализовать ленинский наказ: «Революция должна уметь себя защищать!» И комсомол это сделал.
Кроме того, комсомол в Великую Отечественную войну, к параду преодолел самолетобоязнь, преодолел танкобоязнь, минную боязнь, радиобоязнь, боязнь ночных десантов, окружения — всего того, что составляет угрозу для человека. Для комсомола все это было не страшно. Начиная с 1927 года этим занимался ОСОАВИАХИМ (Общество содействия обороне, авиационному и химическому строительству), готовивший без отрыва от производства летчиков, ворошиловских стрелков, парашютистов, группы самозащиты. Все это было создано к середине 1941 года, и комсомол сумел показать, как нужно идти к победе.
Вот это и есть те дела, за которые наша Родина благодарит комсомол. Отмечу также, что из 200 воинских специальностей, которые назывались некрасивым сочетанием «вус» (военно-учетная специальность), большинство самых опасных занимали комсомольцы: это снайперская школа, летчики, наводчики, подводники, стрелки-разведчики, все другие в артиллерии (стрелки, наводчики, установщики взрывателя) — это все были комсомольцы. Им доверяли.
А мне, двадцатилетнему парню, доверили гвардейский отдельный дивизион «катюш». Мы это оружие не показали на параде 1941 года, хотя там было 36 дивизионов, но нельзя было по условиям секретности. И молодых людей спрашивали: «Комсомолец?» — «Да!» — «Грамотный?» — «Да!» Две эти характеристики были самыми главными на войне.
Если говорить о моей комсомольской судьбе, она такая же, как у миллионов молодых людей в то время. Я был комсомольцем с 1938 года, грамотным, так как окончил 1-е гвардейское минометное артиллерийское училище. С этими знаниями я приехал в 1942 году на Воронежский фронт, и с этого момента до Праги я прошел всю войну, завершив ее командиром дивизиона знаменитых «катюш». Моя боевая служба началась в районе Павловска и Верхнего Мамона. Первое мое боевое задание я получил от командира дивизиона старшего лейтенанта Игоря Браула. Он спросил: «Умеете привязывать элементы боевого порядка артиллерии?», то есть определять координаты орудий и целей на местности. Я доложил, что умею. «Дайте ему полуторку, — сказал командир начальнику штаба, — взвод солдат и поставьте зада- чу». Задача такая: на участке вдоль фронта протяженностью 20–30 км выбрать точки, на которые в дальнейшем придут батареи131.
В первом же моем маршруте к переднему краю пришлось ощутить, что такое немецкий минометный огонь, рассредоточение с машины, переползание и поиск простейших укрытий… Я очень опасался, что колышек в зарослях осоки, которым я обозначил место для нашей батареи, собьют пехота или обозы… И нанес все мои огневые позиции на карту. Составление списка координат боевого порядка заняло несколько дней. Выслушав мой доклад, командир дивизиона сказал:
«Ночью сами будете выводить орудия на места, которые выбрали». хорошо помню ту первую стрельбу. Вот сейчас батарея за 7 секунд выпустит 64 ракеты по расположению противника. Насколько верно лягут снаряды? Это был настоящий экзамен, принесший и волнение ожидания, и радость от того, что за мной, обычным 19-летним лейтенантом, такая большая сила.
Следующая моя ступень по службе, с которой я начал новый 1943 год, — командир батареи, то есть тот, кто уже не только готовит, но и сам ведет залповый огонь. На Курской дуге командир полка, учитывая мое образование и опыт, поручил мне подготовить топографическую привязку сразу для трех дивизионов и для трех рубежей огня в полосе от Белгорода до Волчанска длиной 50 км и глубиной 30. Поскольку там мы собирались не просто обороняться, а организованно отступать в сторону Корочи, чтобы потом пойти в контрнаступление.
Признаков готовящегося наступления противника было множество: данные разведки, полеты немецкой авиации, смены боевого порядка. В ночь на 5 июля было приказано заблаговременно занять наблюдательные пункты, и мы произвели контрартподготовку. То есть открыли огонь на 2–3 часа раньше, чем противник планировал свое наступление, — как раз, когда он менял боевой порядок и разворачивал переправы через Северский Донец. Я потом читал записи командира дивизии генерала Шмидта, который признал, что удары русских по пехоте и танкам задержали их наступление на 4–6 часов. Это очень много в таком ответственном, переломном бою.
В первый день Курской битвы мы изменяли боевой порядок 3–4 раза, делая по грунтовым дорогам стремительные скачки на север и на юг. Дали 6 залпов по противнику, из них 2 побатарейно и 4 — всем дивизионом по населенным пунктам Маслова Пристань, Крутой Лог, Батрацкая Дача, деревня Беловское. Все эти названия навсегда в памяти. За тот бой я, уже старший лейтенант, начштаба дивизиона, получил свой первый орден Красной Звезды.
Потом была успешная Белгород-харьковская операция. 5 августа наши вошли в Белгород и Орел, в честь этого Москва произвела первый в истории Великой Отечественной войны салют. Я проехал по Белгороду и не помню, чтобы видел хоть один целый дом. А когда 5 лет назад побывал там же, это был самый, по-моему, благоустроенный город в России. В полном смысле восставший из пепла. Попросил, чтобы меня проводили на места наших огневых позиций. Мы увидели окопы, заросшие дубовым лесом, колодец, откуда когда-то наш дивизион брал воду, церковь, которая была местом расположения зенитной батареи. Меня сопровождала глава управы этой деревни — молодая, красивая, хорошо одетая женщина. Кругом цвели черемуха, сирень, и я будто перенесся в то приподнятое настроение 1943 года.
Отмечу попутно, что на восстановление городов и сел, промышленности и сельского хозяйства были направлены силы комсомола с конца 1944 г. Этим занимались 108 тыс. первичных комсомольских организаций, которые объединяли молодежь для восстановления экономики. На восстановительные работы комсомол направил 100 тыс. своих членов132.
За Харьковом была Мерефа, которую брали с очень серьезными боями и большими потерями. А после — Днепр. Кстати, недалеко от места, где Мазепа и Карл XII в далеком 1709 году после поражения под Полтавой переправлялись у станицы Переволочной. После Кировограда в январе 1944 года начинается Корсунь-Шевченковская операция, второе после Сталинграда крупнейшее окружение немецких войск численностью 55 тыс. человек во главе с генералом Штеммерманом. Мне была поставлена задача перейти из 7-й гвардейской армии в подчинение 5-й гвардейской танковой армии, а ее командующий Павел Алексеевич Ротмистров быстро перенацелил меня в одну из танковых бригад. И впервые пришлось на броне танка, без какой-либо поддерж- ки (со мной только два радиста и разведчик), по снегу и распутице, в метель совершить марш примерно в 100 км с левого фланга в центр, а там расположиться в месте, где шло противоборство с немецкой группой, пытавшейся деблокировать котел.
- августа началась Ясско-Кишиневская операция, известная как одна из самых малокровных в истории. Я, командир дивизиона, с 19 февраля 1944 года капитан, оказался в 303-й стрелковой дивизии у генерала Федоровского. И в районе деревни Болдурешты у меня вновь не нашлось другой возможности, кроме как развернуть дивизион прямой наводкой против идущих навстречу колонн немцев и румын. С кратчайшего расстояния 1,5 км колонны были разгромлены.
Отмечу, что массовый героизм комсомольцев на войне был поразительным. Только за освобождение Европы в 1944–1945 гг. было награждено боевыми орденами и медалями более 9 млн человек; 4202 бойца, офицера, генерала, адмирала были удостоены звания Героя Советского Союза, и каждый восьмой из них был комсомольцем.
Этот героизм ощущается на Красной площади и сегодня. И сейчас в Москве чувствуются отзвуки и отголоски того парада 1941 года, который регулярно реконструируется 7 ноября. В завершение парада проходят кадеты, и вдруг на площади остаются «катюши», танки Т-34, молодцы выкатывают самолеты, и Красная площадь оживает, всё в боевой технике.
Парад 1941 года, техника 1941 года и заря Победы от 1941 до 1945 года! Все это очень важно для того, чтобы люди знали, что было в период Великой Отечественной войны, что все это подготовлено в годы советской власти. Вот в этом роль комсомола и тот вклад, за который наша Родина благодарит комсомол. И знание об этом способствует укрепле- нию патриотизма, наполняет гордостью за свою страну, основанием для которой в прошлой войне была Победа
131 Мы с «катюшами» не знали пощады! Интервью Б.П. Уткина газете «Труд» (записал С. Бирюков). URL: www.ТРУД. ru/Общественно-политическая газета; URL: http://www.trud.ru/article/08–05–2015/1324845_my_s_katjushami_ne_ znali_poschady.html |
