Массовые увольнения нижнетагильских хирургов показали страшную изнанку медицины.Врачей превратили в камикадзе

• Россия вымирает. За первые полгода 2019-го смертность превысила рождаемость на 27%. Эта цифра стала рекордом последних лет, но тенденция к убыли населения установилась уже давно. Почему умирают — это вопрос к медицине. Почему не рожают — это, скорее, к экономике. Впрочем, у самой медицины тоже есть большие вопросы к экономике. История с массовыми увольнениями хирургов в Нижнем Тагиле из-за низких зарплат и невыносимого графика работы дошла до президента. Можно ожидать, что добившихся огласки проблемы медиков уважат: зарплаты повысят, нагрузку ослабят. В Кремле вообще любят разрешать частные случаи — это создает иллюзию того, что власть прислушивается к чаяниям народа. Однако такие проблемы нужно решать системно, что гораздо сложнее.

Город с населением в 300 тыс человек чуть не остался без хирургов — квалифицированные врачи одновременно уволились из нескольких больниц. Чтобы предотвратить катастрофу, в Нижний Тагил бросили десант хирургов-вахтовиков из областного центра — Екатеринбурга.

Местные власти поступили в лучших традициях плохой медицины: заклеили гнойную рану пластырем вместо того, чтобы ее лечить. Врачам, отправившимся на вахту в Нижний Тагил, пообещали зарплаты в 1,5-2,5 раза больше, чем у уволившихся хирургов. Логика отсутствует: если финансовые возможности нашлись, почему эти деньги не разделить между медиками-тагильцами? Зачем отлучать от семей екатеринбуржцев, которым придется еще и квартирный вопрос решать?

Впрочем, с рациональным распределением средств в медицине давно уже творится что-то неладное: государство выделяет триллионы на здравоохранение, но принципиально не меняется ничего. С 2019 по 2024 год в России должны реализовать нацпроект «Здравоохранение», призванный снизить смертность, модернизировать медицину, повысить доступность лечения. Правительство не поскупилось: отрасли выделят 1,367 трлн рублей. Только все это мы уже проходили. В 2006 году тоже был шестилетний нацпроект, назывался он «Здоровье», и цели преследовал те же самые. Тогда на него заложили тоже гигантскую сумму - 1,033 трлн рублей. Еще тех: за 27 которых давали доллар.

И вот министр здравоохранения Вероника Скворцова отчитывается у Путина о состоянии медицины, которая «проела» за последние годы огромные деньги из бюджета. По ее данным, первичному сектору медицины не хватает 25 тыс врачей, а вместе со средним медперсоналом дефицит составляет 130 тыс человек. Из-за нехватки кадров врачи перерабатывают: ночные дежурства переходят в дневные смены, полноценные выходные случаются редко, медики изматываются.

Еще одна показательная цифра - примерно 500 населенных пунктов в стране не имеют доступа к первичной медпомощи. Почти 8 тыс зданий первичного звена (десятая часть всех медучреждений) находятся в аварийном состоянии - настолько плохом, что даже не подлежат реконструкции. С оборудованием тоже беда: 20 тыс самых важных диагностических аппаратов требуют замены. Рентген, УЗИ, флюорографию, анализы, эндоскопическое исследование во многих лечебницах делают на устаревшем оборудовании. Последствия понятны: искажение результатов, неправильно поставленные диагнозы и ошибочно назначенное лечение, новые болячки или того хуже.

Собственно, Скворцова в своем отчете повторила жалобы нижнетагильских хирургов, но упустила один важный момент. Врачи в России до ужаса боятся...тюрьмы. Уже два года профсоюзы медиков жалуются на правоохранителей, мол, те озверели: количество уголовных дел против врачей кратно выросло. Ежегодно заводится 1,5-2 тыс дел, треть из которых заканчивается обвинительным приговором. В 2017 году Следственный комитет заявил, что было бы неплохо выделить отдельную статью в Уголовном кодексе для преступлений, совершенных медработниками.

Как так получилось, что достойнейшая и гуманнейшая профессия врача в России заставляет становится отчаянными камикадзе? В 2017-м на два года посадили в тюрьму врача-гематолога Елену Мисюрину: ее пациент умер через несколько дней после сложной операции. За медика вступилась общественность: петицию о пересмотре приговора подписали более 40 тыс человек. Они призывали суд разобраться: не стала ли причиной смерти онкология, которой пациент страдал несколько лет. Требовать от врачей спасать всех без исключения — утопия. Требовать спасать жизни не спавших сутками медиков, в прогнивших зданиях, с на ладом дышащим оборудованием и угрожать им тюрьмой — вот настоящее преступление.

Ссылка: Сайт "МК"/ А вот что то пишут на сайте   n-tagil.ru;  25.08.2019

  В   Нижнем   Тагиле  накаляется ситуация с массовым увольнением хирургов. По сути экстренную хирургическую помощь пока оказывают лишь в единственном медучреждении: горбольнице №4. Хирурги из Демидовской и горбольницы №1 массово увольняются из-за высокой нагрузки и несоизмеримой зарплаты.  В   Нижний   Тагил  приехала комиссия Минздрава, губернатор Евгений Куйвашев собирает экстренное совещание, из Екатеринбурга отправляют медиков вахтовым методом.

Тагильские хирурги недовольны не только зарплатой, но, по их словам, и безграмотным руководством медучреждений.

Паблик «Нехорошие Новости» составил рейтинг  зарплат  главврачей медучреждений  Нижнего   Тагила . Данные взяты с официального сайта свердловского Минздрава за 2018 год.

Цифры для  Нижнего   Тагила  внушительные: так главврач Демидовской городской больницы Сергей Овсянников, с учреждения которого начался бунт хирургов и которые в открытую обвиняют руководителя в развале больницы, зарабатывает по 140 тысяч рублей в месяц.

 Сергей Овсянников

Вслед за Демидовской, массовые увольнения начались в горбольнице №1. Ее главврач Олег Николаев получает по 142,6 тыс рублей.

 Олег Николаев Примечательно, что руководители этих больниц оказались самыми высокооплачиваемыми медиками в рейтинге.

14) Ирина Панькова, врачебно-физкультурный диспансер – 79,8 тыс. руб.

13) Лариса Запольская, городская поликлиника №3 - 98,8 тыс. руб.

12) Марина Пименова, филиал Свердловского областного кожно-венерологического диспансера – 99,6 тыс. руб.

11) Игорь Скороходов, филиал Свердловского областного онкологического диспансера – 109,5 тыс. руб.

10) Вячеслав Мишарин, психиатрическая больница №7 – 118,3 тыс. руб.

9) Сергей Безбородов, городская станция скорой помощи – 118,9 тыс. руб.

8) Дмитрий Клеймёнов, детская городская больница – 121,7 тыс. руб.

7) Елена Ионга, стоматологическая поликлиника №3 – 124,3 тыс. руб.

6) Юлия Николаева, противотуберкулёзный диспансер №3 – 124,9 тыс. руб.

5) Жанна Климова, городская поликлиника №4 - 129,2 тыс. руб.

4) Марина Холманских, городская инфекционная больница – 131 тыс. руб.

3) Константин Аникин, городская больница №4 – 131,7 тыс. руб.

2) Сергей Овсянников, Демидовская городская больница – 140 тыс. руб.

1) Олег Николаев, городская больница №1 - 142,6 тыс. руб.

Рядовые хирурги жалуются, что с множеством переработок зарабатывают по 50 тысяч рублей в месяц.

«Я  врач  Демидовской больницы, прокомментирую  зарплаты  хирургов: базовая ставка сейчас 19-20 т.р., за стаж уже больше не платят, только доплата за категорию: от 15% со второй до 30% с высшей. Плюс уральские и вредность, еще примерно 20%. Итого 25-35 тыс руб в зависимости от категорийности. Примерно, по памяти, в мелочах могу ошибаться. Далее - дежурства, 3 тыс будничное и 5-6 тыс сутки (в выходной). За 7-8 дежурств около 28-30 тыс, дежурить больше - помрешь, хотя бывают герои по 10-12 берут, в основном одинокие (без семьи), но не надолго, 1-2 месяца, в сезон отпусков. И учтите: после дневной смены врач остается дежурить ночью, а затем сразу следующая дневная смена, итого 32 часа непрерывной работы, часто в туалет некогда сбегать, не говоря про поспать. Домой полумертвый и спать, 2 дня из жизни минус, и так 2 раза в неделю, семью почти не видишь. Зарплата в итоге 55-60 тыс руб, минус 13% подоходный, в итоге около 50-55 тыс у ветеранов, у молодых 40-45 тыс. И это с 8-ю 32-часовыми адскими сменами! Плюс обычная ежедневная работа», — рассказывает один из врачей Демидовской больницы.

С оплатой труда младшего медперсонала дела еще хуже, многие не получают и 25 тысяч рублей.Многие врачи жалуются на разруху в больницах и на оборудование из 80-90-х, на котором невозможно оказывать квалифицированную помощь. А в случае инцидентов, вся ответственность лежит именно на рядовом медперсонале.