Закалка на десятилетия. Комсомольская юность определила дальнейшую судьбу тысяч людей

Недалеко -  100-летие комсомола, осталось полтора года..

. .. Для нашего региона этот праздник – особенный. Именно комсомол стоял на передовых рубежах освоения нефтегазового севера. Молодые парни и девушки, съехавшиеся со всех концов страны, своим героическим трудом заложили фундамент сегодняшнего благополучия Тюменской области. Учитывая вклад комсомольцев всех поколений в развитие региона, газета «Тюменская область сегодня» продолжает публиковать воспоминания людей, принимавших непосредственное участие в преобразовании необжитых северных пространств в один из передовых субъектов Российской Федерации.
Юрий Свяцкевич, первый секретарь Тобольского райкома ВЛКСМ (1976–1989 гг.), позже – глава Уватского муниципального района, ныне – председатель Уватской районной Думы:

– Комсомол был реальной, авторитетной организацией, которая формировала человека как личность. Глубоко убежден, что без него моя судьба сложилась бы  по-другому. Именно то, что заложилось в комсомольские годы – и в школе, и в институте, и в последующей трудовой деятельности – позволило специалисту с техническим образованием стать общественным деятелем, руководителем регионального уровня.

Я очень хотел стать комсомольцем. Даже не смог дождаться, когда исполнится 14, и уже в 13 лет, приписав лишний год, написал заявление о приеме в члены ВЛКСМ. К счастью, обман остался незамеченным. После школьного комсомольского собрания мы приехали в райком ВЛКСМ, где шло заседание бюро райкома во главе с первым секретарем. Стоя в приемной, все сильно волновались. Ребята, которые побывали в заветном кабинете до меня, выходили потные, взъерошенные. А когда подошла моя очередь, мне задали всего один вопрос – об успеваемости. Учился я тогда без четверок, так  и ответил. Больше вопросов не последовало. Проголосовали единогласно. Я даже немного разочаровался, ведь готовился серьезно, Устав знал наизусть.

В институте по поручению комитета ВЛКСМ я занимался строительными отрядами. Возглавлял стройотряды, потом, на старших курсах, работал в штабе ССО. Много ездили и по области, и за ее пределы. Строили линии электропередачи, коровники, другие объекты. Стройотряды тогда являлись серьезной силой. Мы настолько увлеклись этим делом, что даже в зимние каникулы успевали съездить поработать – валили лес. Хотя подавляющее большинство парней, которые работали у меня в отряде, материальных трудностей не испытывали. Это скорее была потребность души.

Когда после окончания института приехал в Тобольск, на ремонтный завод, оказалось, что, кроме директора, я здесь второй специалист с высшим образованием. Может, поэтому на первом же комсомольском собрании меня избрали секретарем комсомольской организации. Возглавлял ее года полтора, одновременно быстро продвигаясь по работе. Сначала был мастером-комплектовщиком, потом мастером в цехе, начальником цеха, начальником отдела технического контроля, затем исполнял обязанности главного инженера предприятия. А коль был еще и комсомольским вожаком, руководство завода постоянно старалось через меня влиять на молодую часть коллектива – для того чтобы решать производственные задачи.

Меня это нисколько не смущало, а, наоборот, радовало, что мы можем через свою комсомольскую организацию решать вопросы выполнения плана, отправлять на Север автомобили, решать проблемы хозяйственного характера для экономики области в целом. Тогда как раз активно началось освоение нефтегазового сектора. И для нас ударный труд и достижение высоких производственных показателей были не высокими словами, а повседневной реальностью.

Предприятие расширялось. На завод стали приезжать выпускники вузов, приходила молодежь. На собеседования с претендентами на рабочие места директор, как правило, приглашал секретаря комитета комсомола.

Мы организовывали соревнования между цехами, между молодыми рабочими. Изобретали различные стимулы, чтобы работа спорилась. Потому что не было ничего заумного, никаких особых лозунгов, которые и в те времена вызывали отторжение. Было нормальное человеческое общение, и оно давало нужный эффект. Коллектив без всякой вычурности, спокойно делал свое дело. Вечерами оставались, чтобы проводить реконструкцию. Никто не считался со временем и оплатой. Все понимали, что нужно внедрять на предприятии новые процессы.

После завода я ушел в райком ВЛКСМ, полгода проработал заворгом и стал первым секретарем. Такая быстрая карьера. Эти четыре года вспоминаю с особой теплотой.

В аппарате удалось собрать отличную команду. Николай Дмитриевич Лицман – прирожденный педагог, учитель в сельской школе. Больших трудов стоило перетащить его  в комсомол, и здесь он, человек творческий и очень активный, сумел успешно себя реализовать. В последующем он преподавал в пединституте, возглавлял 10-ю гимназию, которая сейчас носит его имя. Николай Петрович Зольников – в настоящее время председатель Думы г. Тобольска – был секретарем по работе с учащейся молодежью. Педантичный, но увлеченный, умеющий и любящий работать. Вторыми секретарями были парни с производства, как  и я. Вместе мы решали задачи по объединению молодежи района на выполнение многих добрых дел.

Хотелось конкретных результатов, того, что принесет пользу людям. К примеру, не имелось тогда у района своего пионерского лагеря. Дети работников районных организаций ездили в городские лагеря. Родилась идея построить такой лагерь. Как это сделать? Денег нет.

Обратился в райком партии, там нас поддержали. Предприятия и организации начали строить домики, комсомол тоже принял самое активное участие: организовали вахты, приезжали, строили. На одном энтузиазме, без всякой зарплаты. До сих пор лагерь «Солнечный» работает. Проезжаю мимо – радуюсь. Хорошее дело сделали.

Активное, насыщенное было время. Чего стоят военно-спортивные лагеря, которые курировал райком ВЛКСМ. Приятно было смотреть, как ребятишки начинают получать представление о воинской службе. Да  и вообще комсомол занимался буквально всем, ко всему был причастен.

Сейчас, по прошествии лет, понимаю, что без того комсомольского заряда мне, наверное, вряд ли бы удалось так долго и достаточно успешно работать в органах власти.

Валерий Лебедевич, комиссар ударного комсомольского отряда «Молодо-гвардеец», позже -  мэр г. Губкинский:

– Моя активная комсомольская деятельность пришлась на армию и последующий послеармейский период. На Казимирском опытно-экспериментальном заводе, куда вернулся из Вооруженных сил, меня избрали секретарем заводской комсомольской организации. Работал инструктором райкома комсомола. Отсюда в 1980-м году я и уехал с ударным комсомольским отрядом «Молодогвардеец» на Север.

Комсомол Белоруссии взял шефство над Всероссийской ударной комсомольской стройкой – железной дорогой Сургут – Уренгой. В феврале-марте 1980 года по заданию ЦК ВЛКСМ в обкомах, райкомах и комитетах комсомола республики была проведена большая агитационно-разъяснительная работа. Отбирали самых достойных, отдавая предпочтение тем, кто уже имеет строительную специальность. В результате сформировали отряд из представителей шести областей Белоруссии. Каждый отряд в составе «Молодогвардейца» состоял из 35–40 человек. Проводились предварительные собрания, встречи, постановка задач, торжественные проводы.

На должность комиссара отряда подбирали освобожденного комсомольского работника с опытом, который мог бы организовать работу и быт бойцов на местах. Моя кандидатура подошла. Собственное решение ехать родилось быстро, потому что был порыв души, интерес к новым местам, желание раздвинуть рамки кабинетной работы и испытать себя.

В апреле 1980 года 207 бойцов во главе с командиром Анатолием Подъячевым прибыли на станцию Пурпе для строительства железной дороги, поселка и самой станции. Тогда нас называли бойцами, а отряды ударными вполне обоснованно. Кроме комиссарской должности я еще был слесарем 6-го разряда и секретарем комсомольской организации поезда № 611.

Сразу после прибытия поезда «Молодогвардеец» состоялся митинг. На нем выступили представители ЦК комсомола Белоруссии, Тюменского обкома комсомола. Тепло, по-отечески приняли ребят местные руководители. Было очень холодно, но митинг шел больше часа на одном дыхании. Здесь, в Пурпе, к нашему прибытию подготовились: построили четыре общежития, столовую, баню. Но все остальное предстояло строить самим «молодогвардейцам». Мы поняли, что это и есть трудный, но нужный стране участок работы, что нам дается шанс не на словах, а на деле доказать, что комсомол действительно самый сознательный, работоспособный и передовой отряд молодежи.

Вспоминается задание, которое вскоре дал мне отряд. Хотя нас  и ждали, но не хватало материалов, инструмента, и тогда на заседании штаба отряда приняли решение о моей командировке в Тюмень. Возглавлял «Тюменьстройпуть» Дмитрий Коротчаев. Настоящий руководитель, Герой Соцтруда. Без проблем я попал к нему на прием. Дмитрий Иванович понажимал кнопки внутренней связи, подчиненные к нему в кабинет как солдаты залетали.

Сказал буквально следующее: «Мы призвали из Белоруссии целый отряд, а обеспечить не обеспечили. Даю вам две недели, чтоб там все наладилось. Поняли меня? Об исполнении доложить».

Постепенно жизнь входила в налаженную колею. У нас было по-настоящему, а не ради отчета, организовано социалистическое соревнование. В результате девчата-отделочницы стали лучшими среди рабочих коллективов «Тюменьстройпути» строительства дороги Сургут – Уренгой, а их бригадир Зинаида Барановская награждена грамотой ЦК ВЛКСМ. Проходили занятия комсомольского культпросвета, большое внимание уделялось повышению общеобразовательного уровня комсомольцев, благо в поселке имелась вечерняя школа. Общими силами привели в порядок стадион, оборудовали хоккейную площадку. В клубе работала дискотека, с большим успехом проходили выступления агитколлектива, регулярно проводились тематические вечера.

Спустя три  с лишним десятка лет можно объективно сказать: чистые романтики на Севере долго не задерживались. Северу скорее подходили здоровые прагматики. Из них сформировался костяк отряда, который свою задачу выполнил. «Молодогвардеец» многим дал старт в новую жизнь. Конечно, кто-то по различным обстоятельствам уехал на Большую землю. Случалось и такое, что исключали бойцов из отряда. Но для тех, кто прошел северную закалку, это были лучшие годы. Многие именно здесь состоялись как специалисты, руководители.

Северная география нашего отряда охватила, без преувеличения, весь Ямал. А само слово «молодогвардеец» для нас до сих пор является синонимом слов «друг» или «брат».

Владимир Глебов, буровой мастер комсомольско-молодежного коллектива Нижневартовского УБР-2, член ЦК ВЛКСМ, член бюро ЦК ВЛКСМ, делегат съездов комсомола 1974, 1978, 1982 гг.:

– Комсомольскую юность вспоминаю с теплотой. Все, что происходило в то время, никогда не забудется. В студенческие годы я проходил практику в Урае, в Шаимской конторе бурения. Там тогда работали три буровые бригады: Шакшина, Петрова и Ягофарова. За ударный труд их называли «три богатыря». Мне посчастливилось попасть в бригаду Шакшина, Героя Соцтруда, и потом на протяжении многих лет мы  с ним тесно контактировали. Позже, когда я уже возглавил свою буровую бригаду, часто обращался к нему за помощью, и он всегда откликался. Отличный практик. Несмотря на юморной характер, очень жесткий в работе. Требовал железной дисциплины.

После окончания института в 1970 году я приехал в Урай, поработал с полгода, и мне предложили возглавить бригаду освоения скважин. Исполнилось мне тогда 24 года. Предыдущий руководитель ушел бурильщиком в эту же бригаду и тоже во многом мне помогал.

Осенью 1971 года ко мне в Урай приехала жена с маленьким сыном, мы получили квартиру в двухэтажном деревянном доме. Первые покупки – холодильник и диван. Казалось бы, только обживаться, обзаводиться хозяйством, но Главтюменнефтегаз принял решение о переезде УБР на Самотлорское месторождение. Самотлор начал бурно развиваться, резко возрастали объемы буровых работ, и требовались буровики. Небольшая часть мощностей, правда, оставалась в Урае. Так что кто хотел, мог остаться, остальным предлагали переезжать.

Мы с супругой решились на переезд. Тем более что Виктор Иванович Муравленко, начальник Главтюменнефтегаза, пообещал первые два дома, которые будут вводиться в Нижневартовске, отдать нам, УБР-2. Конечно, после Урая, который в то время был уже обустроенным городом, пришлось начинать все заново. Грязь, сапоги… Сына поэтому оставили бабушке в Тюмени.

Первое время жили в балках. Котельная своя, батареи пышут жаром, а на полу холодище, даже лед стоит. Весной 1972 года был сдан первый дом, его, как  и обещали, отдали буровикам, мы получили двухкомнатную квартиру. Вот счастье!

Я в то время работал начальником смены, но при этом руководство ориентировало меня именно на производство, на буровую бригаду. Поработал практически на всех участках, уже самостоятельно оставался на каких-то операциях, и все лучшее, что было у Шакшина, Петрова и Ягофарова, постепенно впитывал.

А потом последовало решение создать в нашем УБР новую, четвертую бригаду, комсомольско-молодежную. На Самотлоре в то время работало УБР-1 – первый коллектив, который занимался эксплуатационным бурением. Там трудились знаменитые мастера – Китаев, Левин, Громов. При этом Китаев возглавлял комсомольско-молодежную бригаду. Так почему бы  и нам не создать такую?

Мне предложили возглавить новую бригаду. С одной стороны, я хорошо понимал, насколько большая ответственность лежит на буровом мастере. С другой – морально подготовился к этому. Тем более что пообещали наряду с молодыми ребятами, не имеющими опыта, дать опытных слесарей и помбуров. И вот так, с миру по нитке, создавалась бригада. Средний возраст – 23 года, многие специалисты сразу после института.

Свою первую скважину, разведочную, мы пробурили на Мыхпайском месторождении. Ее посвятили 50-летию СССР. Подключился горком комсомола: важное дело, новый комсомольско-молодежный коллектив. А бригада Виктора Китаева к этому же юбилею бурила скважину «Дружба», к чему были привлечены молодые буровики из многих районов страны: Коми, Стрежевого, Татарии, Башкирии. Бурили одновременно. Никакого соревнования, конечно, пока не было. Нам просто хотелось показать, что  можем работать самостоятельно, качественно и без аварий. Пробурили ту скважину на три дня раньше намеченного срока, после чего перебазировались на Самотлорское месторождение и начали работать уже там.

Освоение Самотлорского месторождения являлось Всесоюзной ударной комсомольской стройкой. Все трудились с огоньком, задором.

Я отработал мастером комсомольско-молодежной бригады десять лет. В силу характера у меня был не такой жесткий стиль работы с людьми, как  у Шакшина. Старался с каждым говорить откровенно, объяснять, почему в работе нужна самоотдача. Ведь если мы не сделаем, то кто сделает еще? Да  и  у самих ребят была гордость от причастности к великому делу.

Когда перешел работать главным инженером УБР, встал вопрос, кого ставить во главе бригады. Предложил кандидатуру Владимира Полетаева, который был технологом у Шакшина, и начальник УБР согласился с этим предложением. Полетаев начал работать, и потом, когда я приезжал, он говорил: «Владимир Сергеевич, вы не поверите, как мне легко работать с вашим коллективом. Они все понимают с полуслова». Для меня это была очень высокая оценка.

Мне посчастливилось побывать на трех съездах комсомола – 17-м, 18-м и 19-м. Являлся членом ЦК ВЛКСМ, затем членом бюро ЦК ВЛКСМ. Хочу сказать главное. Хоть сейчас и принято ругать многое из прошлого, в  том числе и комсомол, но  я точно знаю: среди членов ЦК ВЛКСМ были такие же, как я, рабочие ребята. Зону Урала представляли комсомольцы Тюменской, Свердловской, Челябинской, Курганской, Оренбургской областей. Мы откровенно общались. Никогда не встречал таких, кто думал бы  о карьере. Все просто честно трудились в своих отраслях: сельском хозяйстве, металлургии, строительстве и т.д. Комсомол для всех нас был школой жизни, давал незаменимый опыт, который очень пригодился в последующие годы.

Ссылка: http://tumentoday.ru/2013/11/22/закалка-на-десятилетия/