Не так много в стране людей, которые могут писать Отечество как отчество, с большой буквы, и им веришь. Людмила Ивановна Швецова из той избранной когорты, как и Евгений Максимович Примаков, талант управленца и мудрость государственника которых не оспаривался ни при одной системе.

Любая партия при любой избирательной кампании мечтала заполучить Швецову в свой список. Фото: Из личного архива

Людмила Ивановна Швецова не раз говорила: время - это тоже родина, которому не стоит изменять. В той, советской жизни, она была секретарем ЦК ВЛКСМ и не стеснялась, гордилась этим. Она была первым вице-мэром Москвы при Лужкове и вошла в новую команду, не предавая прежнюю. Любая партия при любой избирательной кампании мечтала заполучить Швецову в свой список. С ней все хотели иметь дело.

Сегодня легко можно достать в соцсетях камень из-за пазухи и бросить в любую власть - диванная партия готова рулить страной, да и чем угодно. Но какой же это уникальный труд, какая редкая профессия - компетентный государственник-управленец. У которого есть знания и совесть, энергия и воля. У которого есть авторитет, который автоматически не прикладывается ни к одному назначению и не зависит от того, белые или красные сегодня у власти.

Швецова по жизни была лидером, не по должности. По уму, обаянию, добротворчеству. Она была уникальным социальным новатором, выражаясь модернизированным языком. То, что стало родиной Деда Мороза в Великом Устюге, - это ее креатив. То, что в болгарской Камчии появился уникальный оздоровительный комплекс, - ее заслуга. И то, что Научно-практический центр медико-социальной реабилитации инвалидов носит сейчас ее имя, тоже говорит о многом.

В гостях у многодетной московской семьи Григорьевых. Фото: Аркадий Колыбалов/РГ

Она поддерживала многих народных артистов, когда у федеральной власти еще не было сил и воли для этого. Дружила со многими великими москвичами, подставляя им плечо в трудные минуты. И делала это оптимистично, достойно, благодарно. И никто не понимал, где кончался чиновник, а где была удивительная, чуткая Людмила Ивановна с немалыми возможностями большого начальника.

В ее окружении переплетались судьбы и дружбы. Да и ее биография - идеальный учебник толерантности. Вообразите многолюдный дом и там все родные - друзья из Алма-Аты, где она, дочь военного, родилась; однокурсники из Харьковского авиационного вуза, который она ("специалист по крылу") окончила. Артисты русского театра им. Грибоедова в Тбилиси, которому она помогала всю жизнь, хранители Белозерского Ферапонтова монастыря- это святое... Главное, сотни тысяч москвичей, которым она, сверхчуткая к "слезам народа", была полезна по своей должности первого вице-мэра Москвы по социальному блоку, курируя чуть ли не половину бюджета Москвы.

Швецова не раз говорила: время - это тоже родина, которому не стоит изменять

Однажды она мне сказала: с тобой так легко дружить, ты никогда ни о чем не просишь.

Мы не так часто встречались. Но этого никогда и ничего не меняло в наших отношениях. Доверие случилось раз и навсегда.

Я работала в перестроечные времена в знаменитой "Комсомольской правде", тогда - органе ЦК ВЛКСМ. Представьте себе сцену. Открывается дверь, и на пороге женщина, секретарь ЦК с бутылкой (!) финского ликера в руке. Средь бела дня. Без свиты и помощников. Она просто сказала: надо посоветоваться. Михаил Сергеевич предложил мне работу члена Политбюро ЦК КПСС. Как вы думаете, идти?

Автоматом, не раздумывая: ни в коем случае, Людмила Ивановна!

Это был 1990 год, и с будущим правящей партии уже было все предсказуемо...

И у нее, и у страны наступили не самые легкие времена.

Дед Мороз всея Руси - любимый проект Людмилы Ивановны. Фото: Аркадий Колыбалов/РГ

Потом юыл "круглый стол", на котором наши соотечественники с горечью говорили, что "могучий и великий" русский язык стал иностранным на постсоветском пространстве. И тогда у нас родилась мысль, как помочь паромщикам культур - учителям русского языка в ближнем зарубежье. Так появилась на свет идея Пушкинского конкурса для педагогов-русистов. Людмила Ивановна нашла в правительстве для грантов и приглашения в Москву 50 учителей один миллион рублей. С тех пор наш конкурс стал ежегодным и международным. 14 лет Людмила Ивановна была бессменным председателем Попечительского совета конкурса. И ее последнее публичное выступление было как раз в сентябре 2014 года в Белом зале мэрии перед нашими лауреатами. Шепнула мне: "Пульс 30, думала, не поднимусь. Видишь, собралась". А дальше она говорила так проникновенно и сердечно, будто лично каждого обняла на будущее.

В "Артеке" она не отдыхала. Работала. Фото: Из личного архива

...Ее не стало пять лет назад, в день рождения комсомола. С ней прощались в Колонном зале как с заместителем председателя Государственной Думы ФС РФ. Такого количества народа в бесконечной очереди, с перекрытием улиц, никто не мог припомнить. Разве что когда были похороны Сталина, предполагали ветераны.

Дорога на Троекуровское кладбище была в прямом смысле усыпана лепестками роз. Не было в Москве чиновника и служителя, врача и учителя, инвалида и благотворителя, который не погоревал бы об уходе Людмилы, людям милой.

Пытаюсь сформулировать: в чем феномен Швецовой , которая и сегодня, в день своего рождения, и в каждый день памяти собирает вместе сотни людей... Она была очень верным человеком. Не изменяла людям в угоду конъюнктурным идеям и шансам. Всегда знала, что партий может быть много, но Отечество - одно.

P.S. Когда у Людмилы Ивановны был 60-летний юбилей, она придумала совершенно необычный ход: десяткам людей отправила письма с объяснением в дружестве. В том числе и мне. Оно сегодня - на сайте "РГ" и говорит о Швецовой гораздо больше, чем о каждом из нас...

Последнее публичное выступление Людмилы Ивановны на чествовании пушкинских учителей. Сентябрь 2014 года. Фото: Аркадий Колыбалов/РГ

Письмо 8. Юферовой Я.Б.

* Юферова Ядвига Брониславовна, заместитель главного редактора "Российской газеты", председатель оргкомитета ежегодного Международного Пушкинского конкурса

Благодарю судьбу за то, что у меня есть замечательная белорусская подружка. Мы, конечно, уже давно москвички, но ты умудрилась не раствориться в этом котле мегаполиса, а сохранить любовь к своей земле, хлебу, замечательным белорусским нарядам. Тебя манит эта земля, и мне кажется, что каждый раз ты приезжаешь оттуда особая - одухотворенная и успокоенная.

Удивительное дело: мы с тобой не очень часто встречаемся, и даже созваниваемся, но я отношу тебя, Ядвига, к очень близким мне людям. Наша дружба состоит из мгновений, цена которым велика. Наши первые откровения и протянутая друг другу рука состоялись еще в комсомольские годы. Помнишь, в твоем кабинете, за бутылочкой "Вишневки". Потом волна нашего одновременного порыва и загоревшихся глаз свершилась, когда возник проект во славу русского языка. По-моему, в этой мужской компании никто толком этого не осознал, а ты уже столько лет искренне и самозабвенно ведешь по жизни всех тех, кто открыл тебе свою душу. Ты ничего не делаешь формально, со стеклянными потухшими глазами. Их просто у тебя нет! Твои глаза всегда горят, светятся, согревают.

Ты - всегда объединяющее начало в тех коллективах, где работаешь: будь то Комсомолка, "Известия" ,"Труд" и теперь "Российская газета".

Журналист от Бога, яркий, думающий, честный, принципиальный - а значит, востребованный жизнью, читателями.

Спасибо тебе, дорогая Ядвига, за поддержку, за своевременные и вкусные завтраки и обеды в Российской газете, за некоторые наши женские тайны, за незабываемые путешествия. За Вологду и Деда Мороза….

Спасибо за все слова и чувства, которые поддерживают меня в минуты разные: успехов, самоутверждений, растерянности и горя. Я помню их всегда.

Желаю тебе, дорогая подруга, быть счастливой и любимой, востребованной и успешной, здоровой и спортивной! И чаще выплясывай "рок-н-рол", и в этом равных тебе нет!

* Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"

Человек на все времена

Письмо 8. Юферовой Я.Б.