 Анатолий А. Клёсов
Из цикла КАРТИНКИ ПРОШЛОГО
Первое мая. Для одних - выходной, для других - флаги, раздача спортивных костюмов для демонстрации на Красной площади, праздничные колонны, для третьих - хороший повод собраться в компании. Для нас, небольшой группы "лауреатов" - день вручения премий Ленинского комсомола за 1978 год.
Рано утром нам предписано прибыть в здание ЦК ВЛКСМ и ознакомиться с порядком дня. Вводная прошла быстро. Проверили по спискам, все ли на месте, короткий инструктаж - как себя вести, рекомендуемая форма одежды, выдача пропусков на саму церемонию вручения премий, которая будет в три часа дня - здесь же, в здании ЦК. Игорь Зудов, зав. научным отделом ЦК, предупредил - ребята, только прошу - без фокусов. Будут члены Политбюро, так что, пожалуйста, войдите в положение. Если что не так - не знаю, как вам, а мне головы не сносить. И - раздает по списку несколько папок. Не всем, а только троим. Все - нацкадры: узбек, латыш, армянин. - Это все, говорит, - утверждено ЦК ВЛКСМ, так что от текста не отклоняться. Поймите, что вам доверие оказано. - Вы, - называет фамилию узбека, - первым выступаете, запомните. Потом вы и вы - это латышу и армянину. Не перепутайте. Все, до половины третьего свободны. Обед - здесь же, в нашей столовой на Маросейке, вот талоны.
Вышли мы в скверик, к памятнику гренадерам, прогуляться. И те трое, отмеченных особым доверием, с папками. В папочки они, понятно, еще в здании заглянули, и, смотрим, настроение у них заметно упало. А узбек - тот чуть не плачет. Доктор физ-мат наук, на вид - совсем юный.
- Ребята, говорит, - что делать? Ну это произнести на людях просто невозможно.
И начинает зачитывать.
Короче, в папках тех заранее утвержденные речи вложены были. Персонально, с учетом национального происхождения. Мол, я узбек такой-то, безмерно благодарен советской власти за то, что из меня человека сделали. Жить бы мне в феодальном обществе, если бы не советская власть. И не то что математики, но и арифметики не знал бы. Примерно так. Не дословно, конечно, но суть та же.
Совсем узбек расстроился. Латыш с армянином, видимо, попривычнее, но все равно и им неудобно.
Мы их вроде как утешаем. Да ладно, говорим, чего там, ну зачитайте. Дел-то. Мы понимаем, а аудитория будет - еще более к этому привычная. Плюньте. Не портьте себе праздник.
Собираемся мы к трем часам. Настроение мое, честно говоря, сильно приподнятое. Ну все складывается замечательно. Я уже и доктор, и профессор, теперь вот и лауреат. И лет - тридцать два, не так много, объективно говоря. Научная работа совершенно захватывающая - изучаю механизмы действия биологических катализаторов, ферментов. Три года уже как по моему учебнику вся страна учится... Ну не вся страна, но все равно те, кто ферментами занимается. В общем, жизнь прекрасна и удивительна.
Тем временем, действо начинается. Председательствует Борис Пастухов, первый секретарь ЦК ВЛКСМ. В президиуме, вижу - Игорь Зудов, Велихов, еще какой-то народ. Там же - члены Политбюро, не все, несколько человек.
Пастухов произносит вступительную речь, стандартные фразы - а чего иного ожидать. - Теперь, говорит, предоставим слово нашим лауреатам. Пожалуйста. Кто желает первым?
В аудитории молчание. Мы-то знаем, что узбек первым. А он не выходит.
Молчание затянулось, и стало напрягаться.
- Ну, не стесняйтесь - это опять Пастухов.
Молчание. Не знаю как кому, а мне стало ясно, что узбек не выйдет. Не будет он эту речь читать. Латыш тоже не выйдет, и армянин. Не их очередь. Что-то ужасное сейчас произойдет. Надо что-то делать.
Меня подбрасывает, я встаю и иду к трибуне. Прохожу мимо галереи президиума, и вижу белое лицо Зудова с остекляневшими от ужаса глазами.
- Дорогие товарищи, начинаю. - Мне никто не поручал выступить, я - по своей инициативе, добровольно.
Тут Пастухов вклинивается: - А у нас никому не поручают, у нас все добровольно.
- Ну вот, видите, говорю. - И я о том же.
И начинаю в своем приподнятом состоянии импровизировать. В общем, к тому, что когда тебе только за тридцать, а ты и доктор, и профессор, и лауреат, то чертовски хочется работать и приносить пользу. Народу и науке. И замечательно, что эту возможность тебе дают, и еще выражают признательность в форме вот хотя бы этой премии.
Закончил я, сошел под аплодисменты с трибуны, сел на свое место. После меня латыш вышел, потом армянин. Все прошло славно. На этом и подвели, вручили платиново-золотые знаки на муаровой ленте. Всем по списку, и узбеку, само собой, тоже.
Церемония закончилась. Не успел с места встать - подходят ко мне из научного отдела ЦК. Ну ты даешь, говорят. Убить тебя мало. Сам не понимаешь, что сделал. Никогда, ты понимаешь - никогда такого больше не делай! Ладно, - говорю, - в следующий раз не буду.
Выходим мы всей той же группой лауреатов в коридор. Подходит ко мне узбек и обнимает. - Спасибо, друг, говорит. - Пойдем, выпьем.
И пошли мы всей группой в пивную. Знаки, понятно, сняли. Когда выпили прилично пива, и обсудили эту историю по кругу не один раз, достал узбек книжку "Рубаи" Омара Хайяма, подписал, и подарил мне на память. И все лауреаты ее подписали. Эту книжку я взял с собой в США среди нескольких, самых дорогих. Вот она, передо мной. Двенадцать подписей.
Жаль, узбека следы потерялись, и фамилии его не помню. Хороший человек.
http://www.port-folio.org/part82.htm |
