Есть у казахского акына Джамбула песня. Она называется «Дочерям моей страны». Кажется, что ее строки посвящены таким, как Герой Советского Союза снайпер Алия Молдагулова.

Если враг на Отчизну пойдет, Гнев ваш громом над ним прогремит, И сверкнете, как молния, вы!

Когда началась война, Алия была в Ленинграде в детском доме. Наступила первая блокадная зима. Город обстреливали, бомбили. Все меньше становились хлебные пайки, не стало хватать питьевой воды.

Воспитанники детского дома ходили за водой на Неву. В один из таких походов Алия пропала. Ребята вышли ее искать. Оказалось, что она потеряла сознание и осталась лежать в снегу, на полдороге к дому. Девочка была сильно истощена.

В марте сорок второго года для детей детского дома № 9 кончилась ленинградская блокада — их эвакуировали в Ярославскую область.

Постепенно налаживалась жизнь, ребята снова стали учиться в школе. Вот что вспоминает об Алии Молдагуловой учительница Вятской средней школы Татьяна Евгеньевна Суворова:

«... Алия заканчивала у нас седьмой класс. Была прилежной и любознательной. Часто приходила ко мне домой — слушать сводки Совинформбюро, ловила каждое слово, а потом у себя на карте отмечала флажками линию фронта. Все просила что-нибудь поручить ей сделать, и, надо сказать, все у нее получалось быстро и ловко».

Осенью Алия поступила в Рыбинский авиационный техникум. С присущей ей настойчивостью принялась за учебу. Но все время сверлила одна мысль: «На фронт! Как попасть на фронт?» Часто приходила она к военкомату. Но открыть дверь военного комиссара не решалась: вдруг откажет. Тогда вмиг разрушатся все ее надежды. В один из своих походов она увидела девушку, которая тоже мялась в нерешительности у дверей военкома. Они познакомились. Надя Матвеева была местная, работала старшей пионервожатой в школе.

— Ты понимаешь, — начала запальчиво Надя, — рассказываю я своим пионерам о героизме наших людей, подвигах парней и девчат — моих сверстников, а сама сижу здесь, в тылу. Нет, ты как хочешь, а я сейчас же иду к военкому.

Надя решительно открыла дверь в кабинет, за ней вошла и Алия. Долго упрашивали девушки взять их на фронт, и наконец путевки в руках.

Их направили в снайперскую школу. Обеих зачислили в четвертую роту. Так началась для восемнадцатилетней Алии Молдагуловой служба в армии. И хотя порой было трудно идти вровень со всеми — сказывалась блокадная зима, но Алия знала, что нужно готовить себя к большим испытаниям. И она готовилась.

Однажды ночью дневальная доложила командиру роты, что курсантки Молдагуловой в казарме нет. Стали искать и обнаружили ее на высоком дереве с расцарапанными коленками и ободранными локтями.

— Товарищ командир, — оправдывалась Молдагулова, — я совсем не умею лазать по деревьям, ведь у нас аул в степи. А вы сами знаете, что без этого навыка снайперу нельзя. Вот я и решила ночью потренироваться.

Усердие Алии принесло результаты. Она успешно освоила технику стрельбы. Но вот снова неожиданная преграда ее стремлениям — командование школы после выпускных экзаменов решило не отправлять Молдагулову на фронт, а оставить ее здесь же, в инструкторской роте. На мгновение забыв воинский устав и порядок обращения со старшими по званию, Молдагулова твердо заявила: «Все равно уеду на фронт!»

В августе сорок третьего года выпускницы Центральной женской снайперской школы прибыли на фронт.

— На левом фланге стояла худенькая, черноволосая, совсем маленького роста девушка, — вспоминает бывший командир бригады гвардии полковник запаса Н. М. Уральский.

«А это кто?» — обратился я к офицеру. И не успел он мне ответить, как девушка отчеканила: «Снайпер Молдагулова». — «Молдагулову на кухню, чистить картошку для раненых бойцов». Только отдал распоряжение, а она ко мне: «Я, товарищ гвардии полковник, приехала на фронт не картошку чистить, а бить фашистов».

«Отвечать ты умеешь, а винтовку умеешь в порядке содержать? — спрашиваю я ее. — Дайте-ка ваше оружие».

Вынул затвор, канал ствола блестит. Открыл чехол прицела — ни пылинки. Образцовый порядок. Даже неловко стало.

«Ну что же, — говорю, — снайпер Молдагулова, иди, бей фашистов».

Первоклассным стрелком считался в четвертом батальоне уральский казак Бандуров. Он-то и стал по-отцовски опекать Алию, утешал, когда девушка расстраивалась, что никак не может убить фашиста, открыть свой личный боевой счет. А первой в группе выпускников отличалась Зина Попова. Уже на второй день «охоты» она уничтожила фрица.

Наконец это удалось и Алии Молдагуловой. Задолго до рассвета она пробралась на нейтральную полосу и залезла в подбитый немецкий танк. Под прикрытием его брони выследила двух гитлеровцев и уничтожила их. Третьим выстрелом разбила немецкую стереотрубу, торчавшую над бруствером. Фашисты засекли снайпера и открыли огонь по танку из минометов и пушек. Девушка успела выбраться через нижний люк и по-пластунски доползла до укрытия. Бандуров встретил ее сурово:

«Ты зачем третий раз стреляла?»

«Жалко было оптику оставлять».

«Снайпер тоже, — возмутился Бандуров. — Догадалась по стекляшкам бить...»

Наступили холода. Всему личному составу выдали зимнее обмундирование. А Алии никак по росту подобрать шинель не могли. Она надела самую маленькую, но и в ней она выглядела как парнишка-подросток в старом отцовском тулупе. К такому ее странному виду скоро прибавилась каска, на которой была порядочная вмятина. Оказывается, появилась каска не случайно.

На нашем правом фланге начал действовать вражеский снайпер. Уничтожить его поручили Молдагуловой. Началась «охота». Часами Алия наблюдала в стереотрубу. И наконец она заметила, как на одном дереве качнулась ветка. Она схватила винтовку и, видимо, при этом высунулась из ячейки больше, чем положено. Раздался выстрел. Пуля скользнула по каске, оставив след. Тут же прогремел ответный. Это Молдагулова сразила немца.

В канун годовщины Октября Алия только за один день уничтожила семерых фашистов. В ответ гитлеровцы открыли шквальный огонь, да такой, что можно было подумать, враг перешел в наступление.

А был и такой случай в жизни снайперов. Алия с подругами пробиралась по нейтральной полосе. Пятеро гитлеровцев, заметив их, устроили засаду. Первой выстрелила Молдагулова, еще двух убили Зина и Надя. Остальных подруги под конвоем привели на командный пункт.

13 декабря 1943 года Алия писала домой:

«Сейчас мы находимся на переднем крае. Письмо пишу в глубоком окопе. С немцами встречаемся лицом к лицу. У меня на голове каска, в руках винтовка, за поясом гранаты... Я думала — буду трусихой, а сейчас за собой не замечаю этого. Пули летят рядом, рвутся гранаты, снаряды. Эх, если бы вы меня могли здесь увидеть, наверно, только тогда бы смогли поверить, что я такая.

А сегодня утром наш командир вызвал меня из строя и торжественно объявил: «Снайпер Молдагулова за три дня уничтожила четырнадцать фашистов. За этот подвиг от имени командования объявляю благодарность». И здесь же перед людьми расцеловал меня. На этом письмо кончаю. Встретимся с Победой. Целую. Лия».

В конце 1944 года 54-я отдельная стрелковая бригада, в которой служила Алия, выступила в район Новосокольников. Ее соседом справа была знаменитая 8-я гвардейская Панфиловская дивизия, слева стояла Латышская гвардейская дивизия. Несколько дней изучали оборону противника, вели разведку. Все ждали наступления. 10 января комсомолки Алия Молдагулова, Надежда Матвеева, Зинаида Попова и Валентина Яковлева по рекомендации командира батальона И. Моисеева и заместителя по политчасти Вала Халык оглы Салаева вступили в партию.

Под прикрытием ночи наши подразделения заняли исходные рубежи для атаки. На рассвете, после артподготовки, началось наступление. Батальон, вместе с которым шли снайперы, должен был перерезать железную дорогу Новосокольники — Дно в районе станции Насва и захватить деревню Казачиху.

Первая линия обороны была успешно прорвана. Но вскоре противник обрушил яростный огонь, и наши пехотинцы залегли. Атака захлебывалась. И вот в эту критическую минуту коммунист Молдагулова встала во весь рост и крикнула:

— Братья-солдаты! За мной!

И по призыву девушки — бойцы поднялись.

На подступах к станции в кустах был укреплен вражеский пулемет. Алии удалось незаметно пробраться в огневой точке и бросить гранату. Единственный уцелевший после взрыва фашист сдался в плен. Молдагулова еще три раза в этот день участвовала в отражение контратак противника.

На другое утро, когда начался штурм сильно укрепленной деревни Казачихи, Алия снова шла в рядах на ступающих. Завязался жестокий бой. Для нее последний.

Алию Молдагулову похоронили в братской могиле, рядом с товарищами, однополчанами, погибшими с ней в одном бою.

Вскоре в снайперскую школу, где училась Алия, пришло письмо от начальника политотдела 54-й бригады подполковника Ефимова. «Расскажите слушателям школы о славной дочери нашей страны, — писал командир, — расскажите о ее беззаветной преданности, ее подвигах, о героической гибели, потому что и смерть ее была подвигом.

В тот последний бой, — рассказывал в письме подполковник Ефимов, — в траншеях завязалась рукопашная схватка. Чувствуя, что перевес на нашей стороне, один немецкий офицер решил спастись бегством. Алия стала преследовать его, совершенно не думая о том, что фашист гораздо сильнее. Но храбрости Алии было не занимать. Путаясь в полах шинели, увязая по пояс в снегу, она все-таки настигла фашиста. А вот ударить первой не успела...»
Г. ЕВСТИГНЕЕВ

http://www.a-z.ru/women_cd2/12/4/i80_213.htm