Главная » 2011»Июль»17 » По отношению к пожилым, к женщине и детям судим о самом обществе
По отношению к пожилым, к женщине и детям судим о самом обществе
20:46
О старости. "Умный вещь"
Гайдпаркер: Кот Баюн
Помните, как герой Мкртчана говорил: «Слушай, я тебе один умный вещь скажу, только ты не обижайся…»? Так вот и я сейчас попытаюсь: мы живем в глубоко
нецивилизованном и даже диком государстве, по устройству своему скорее напоминающему молодежную воровскую шайку. А знаете – почему? По тому, как мы относимся к своим старикам!
Даже в первобытно-общинном строе старикам всегда давали лучшее место у костра, о них заботились, об их жизни слагали песни, об их шрамах – легенды… Так уж устроен разумный зрелый человек – он уважает старость, уважает чужой опыт, он понимает – пройдет какое-то время, и он сам будет так же сидеть у костра, окруженный восхищенными взглядами, и, возможно, о нем тоже сложат легенду, и даже вон та юная красавица станцует для него, манко водя бедрами… При Советской асти, на изрядно проржавевшей конструкции которой базируется власть нынешняя, о стариках заботились – пенсия была, позволяющая если не шиковать, то уж оплачивать жилье и более-менее сносно питаться. Ветеранам был почет. В поликлиниках они шли без очереди. Знаки отличия – медали ли, ордена, другие знаки – были подкреплены материальными благами. Быть пенсионером было нестрашно, скорее наоборот – неплохо: люди планировали наконец-то отдохнуть, заняться здоровьем, дачами, внуками…
В отвратительные девяностые все кончилось. Стариков (да и не только их!) ограбили, сократив на их сбережениях нули, и отпустили самостоятельно блукать в океане дикого капитализма. До сих пор не могу забыть плачущую опрятную старушку у ларька на Сенной: «Хлебушка… Хлебушка купить не на что!» Она не жаловалась, не просила… Она просто, стыдливо протянув ладошку, говорила это сама себе. Проходящие мимо плохо одетые взъерошенные люди втягивали головы в плечи – им тоже нечем было помочь ей… Скверные пришли времена!
Прошло почти двадцать лет – но, увы, почти ничего не поменялось. Я помню, как пытался пристроить совсем захворавшую мать в больницу – с ее смертельным диагнозом это было невозможно сделать, все отказывались. Когда ее не стало, я долго разбирал ставшие смешными и ненужными цацками родительские медальки, значки и грамоты: «Ветеран труда…», «Инвалид…», «30 лет…», «40 лет…». Государству было наплевать на это. У него появились другие приоритеты и цели, в перечне которых заботы о стариках не значилось. Кто пробовал прожить на пять тысяч рублей в городе? Я – не рискну, правда! Они – могут. Вернее, уже могут, научились. К ним не ездят скорые и неотложки, от них отмахиваются в поликлиниках, на них орут в собесах, их путают неработающей «монетизацией льгот», им поднимают тарифы - а они все живут! Их в два раза больше работающих – и они только растут в числе! Господи, что же за обуза досталась нынешним чистеньким и умненьким правителям российским? Надо строить Сколково, принять Олимпиаду, развивать загадочные нанотехнологии, сделать так, чтобы Россия стала хозяином чемпионата мира по футболу, дел – невпроворот, деньжищ-то сколько надо – а тут эти старики! Ну что еще с ними сделать, чтобы не висело такое ярмо на чисто выбритых шеях в крахмальных воротничках белоснежных сорочек?! И ведь все понимают, что, если пенсию увеличить – будет инфляция, потому что стариков много, и они сразу на лишние деньги все скупят, а на то, что они скупят, поднимутся цены, потому как – спрос, а инфляция – это плохо, на борьбу с ней нужны еще деньги… Замкнутый круг! Поэтому, лучше не морочиться, а еще поднять планку пенсионного возраста – авось, не все дотянут! А кто дотянет – пеняйте сами на себя!
Своей-то старости господа в крахмальных воротничках не боятся, а один из них – с отвратительной плебейской фамилией Бодрунов – откровенно назвал всех нас – и вечно что-то просящих пенсионеров, и остальных – «быдлом». Наверное, он решил, что Бодруновы – старинный патрицианский род. Вот только никто их не позовет, когда настанет время, к костру, и песен о них никто не споет, и легенд не сложит, и та красавица волоокая, манко водя тугими бедрами, не станцует для них… Человеческая память долга и мстительна! Старики отомстить не могут – они просто не такие, а память – может!
