 Рабченок Л. М. Заметки о главном : статьи, эссе, интервью, биографии современников / Л. М. Рабченок. — Челябинск : Библиотека А. Миллера, 2023. — 351 с. ил.
В этой книге уральский публицист и общественный деятель, кандидат исторических наук Леонтий Рабченок, представляет на суд читателя свои статьи, интервью, заметки о людях, о времени и о себе, опубликованные в местной печати в период работы председателем правления фонда «Будущее Отечества» имени Виктора Поляничко. С ностальгическим уклоном автор поднимает в них современные актуальные проблемы общественно-политической жизни, патриотического воспитания молодежи, культуры, образования, науки в постсоветской России. Обращение к опыту прошлого, героической истории комсомола, детского и молодежного движения, биографиям видных политиков, партийных, советских, комсомольских и административных руководителей Челябинской области, полезно не только позавательной ценостью. Оно заставляет задуматься о судьбе
Отечества, услышать голос разума, лучше понять настоящее и предположить будущее.
______________________________
Вместо предисловия
О себе, фрагменты политической биографии
Родился я 4 марта 1938 года в Алма-Ате, в то время столице Казах- стана, там, где у подножия Заилийского Алатау растет знаменитый и забытый теперь сорт яблок Алма-Атинский апорт. Его и сегодня называют «отец яблок». Еще в 1913 году в Москве на международной выставке демонстрировался экспонат
весом 1200 граммов. Все, кому посчастливилось попробовать апорт, знают, что это редкий по вкусу и аромату, просто необыкновенный сорт. На этом и заканчивается для меня вся романтика яблочного спаса и начинается суровая проза жиз- ни. Ибо родился я за колючей проволокой в лагере НКВД, в котором
содержались, ограниченные в свободе перемещения мои родители, депортированные в 1935 году из
Витебской области Белоруссии.
Я был в семье вторым ребенком. Родившаяся в этом же лагере моя сестра Нина умерла в 1936 году в возрасте восьми месяцев от вирусной инфекции. Надо думать, как после этой потери берегли меня мама, бабушка и тетя Настя. Сегодня мне 85 и я бесконечно благодарен этим трем женщинам за то, что не дали умереть от голода, холода, неустро- енности быта и болезней, перенесенных в раннем детстве.
Мой отец Михаил Никитович был колхозным кузнецом, масте- ром ручной ковки. Образование два класса деревенской школы. На себе испытал агрессию панской Польши, раздел Белоруссии на два государства, в результате чего на Западе остались семь старших се- стер со своими семьями. А граница вот она,
рядом, всего в 5 км от родительского дома. Не это ли и стало причиной депортации моих родителей в 1935 году?
Окончив в Борисове техническое училище и получив профессию кузнеца, вернулся в родную деревню Молодеево. Отслужил в Красной Армии, работал в колхозной кузнице. За ударный труд имел награды, в том числе Почетную грамоту районного начальства с изображением Ленина и Сталина. Умел и любил
читать, но считал себя малограмот- ным. В 1941 году из Казахстана был мобилизован на защиту Отечества. Но был признан негодным к строевой и служить ему довелось на строительстве металлургического завода в Чебаркуле, а затем в Миассе, где и встретил День Победы.
Мама, Ольга Осиповна, была младше отца на 10 лет, родилась в 1912 году в глухой белорусской деревне
Новоселки. Была она неграмот- ной, не умела ни читать, ни писать и вместо росписи ставила какую-то закорючку, что-то типа креста. Но была она великой труженицей и во время войны когда работала в колхозе и после войны в Миассе на резиновом заводе.
До конца своих дней мои родители так и не узнали, за что же их вы- слали в Казахстан. Писали в разные инстанции, в том числе М. И. Калинину, но ответы были стандартными: вас выслали правильно.
Мое раннее детство прошло в рабочем поселке Глубокое Восточно- Казахстанской области, куда семья из столицы Казахстана была на- правлена на поселение. Жили в маленьком домике из самана, более чем на метр вросшем в землю. В нём была только одна комната, пере- гороженная на две части печкой, без электричества, пользовались керосиновой лампой. А когда заканчивался керосин, или надо было его экономить — жгли лучину. Но однажды у нашего дома появился столб, пришёл рабочий с широким поясом и блестящими металличе- скими крючьями-когтями, ловко взобрался на столб и на моих глазах подключил
наш дом к линии электропередач. Ликованию не было предела. Все взрослые по очереди включали и выключали лампочку, радовались тому, что и в наш дом пришло великое чудо цивилизации. Я тоже все время тянулся к выключателю, хотелось убедиться, что элек- тричество никуда не исчезло, что лампочка под потолком так и будет загораться каждый раз, как только нажмешь на эту чудесную черную кнопочку. Было это в 1941 году, мне уже три года, и появление в доме электричества до сих пор остаются одним из самых ярких впечатлений той далёкой поры. Может быть поэтому, когда пришла пора выбирать профессию, я выбрал отделение «Электрооборудование промышлен ных предприятий» и получил диплом техника-электрика.
Отсюда, из Восточно-Казахстанской области мама вывезла меня и брата, родившегося в марте 1941 года, в Миасс к отцу. Здесь я окончил семилетку, автомеханический техникум. Трудовую деятельность начал в октябре 1957 года электромонтером в цехе Мотор-1 Уральского автомобильного завода
имени И. В. Сталина. В школе, техникуме и на заводе активно занимался спортом, художественной самодеятельностью, общественной работой. На заводе меня сразу загрузили поручениями и на заседании комсомольского бюро по- ручили оживить в цехе физкультурно-массовую работу. Помню, в первую же зиму
мы завоевали спортивные кубки по лыжам, а летом приняли участие в первенстве завода по футболу, в эстафете на приз газеты «Уральский автомобиль». В цехе нашлось много талантливых спортсменов, выступавших прежде за другие коллективы. И почти после каждых заводских соревнований наш художник
Василий Маслов помещал на самом видном месте «Молнию» с поздравлениями от имени начальника цеха, партбюро, профбюро и комитета ком- сомола. Приятно было видеть свою фамилию среди чемпионов и призеров на стенде Почета. А футболисты, где я был и тренером, и капитаном команды, по итогам сезона 1958 года заняли первое место в своей подгруппе, забив в ворота соперников 43 сухих мяча. Это была маленькая сенсация в истории футбола на заводе, о которой до сих пор вспоминают организаторы спорта, рекорд, не побитый до настоящего времени. А в сентябре или начале октября 1958 года меня неожиданно при- гласил к себе секретарь партбюро цеха Валентин Николаевич Смирнов, вспомнил мои успехи в спорте и говорит: «Вот мы тут посоветовались в партбюро и решили на отчетно-выборном комсомольском собрании рекомендовать тебя в комсорги». Словом, прошло собрание, избрали бюро, собрались мы на первое заседание. Пришли и присутствовав- шие на собрании члены заводского комитета Леня Шатров, комсорг Мотора-2, Слава Воробьев, из конструкторско-экспериментального отдела, и Николай Суханов — из модельного. «Что-то многовато комсомольского начальства для такого рядового случая», — подумалось мне. И как в воду глядел. Заседание вел секретарь партбю- ро, тот самый, что уламывал меня перед собранием. Он долго что-то мямлил, словно в чем-то оправдываясь: «Мы долго советовались… с начальником цеха А. Д. Терновским… председателем профбюро Н. Ф. Жаровым… и рекомендуем комсоргом… Полину Макарову. Я был шокирован таким коварством парторга. Но стараюсь выдержать удар, поддакиваю, да, мол, все правильно, Полина —бригадир лучшей на заводе комсомольско-молодежной бригады, человек достойный, ее и надо избрать… И тут я получил первый очень важный в своей жизни урок комсомольского братства и демократии, и понял почему на бюро пришли сразу трое членов заводского комитета. Они за меня. Завязалась дискуссия. Члены комитета выступали в мою поддержку, ребята тоже, только Смирнов упрямо проводил линию начальника цеха, который боялся, что с моим уходом в комсорги некому будет продолжить наши спортивные успехи. Все же ребята избрали меня, с условием продолжить, то, что было
хорошего в спорте.
Так начиналась моя комсомольско-партийная биография. На состоявшейся вскоре конференции заводской комсомольской организации меня избрали членом комитета, ответственным за производственный сектор, а через месяц поручили еще и возглавить комсомольский штаб по охране общественного порядка на поселке автомобилестроителей. В ноябре 1959 года состоялась очередная городская комсомольская конференция.
Меня избрали членом бюро и внештатным секретарем горкома, а еще через пару месяцев, в январе 1960 года я стал профес- сиональным комсомольским работником — вторым, в июле 1961 года избран первым секретарем горкома ВЛКСМ, а в августе 1965 году был назначен заведующим отделом комсомольских организаций Челя- бинского обкома ВЛКСМ.
В целом профессиональной комсомольской работе я посвятил 9 лет своей официальной трудовой биографии. Комсомол стал для меня не только царившим тогда ореолом романтики ударных строек, трудовых десантов, фестивалей, слетов, собраний и споров в молодежной аудитории, в которых не был сторонним наблюдателем. Он стал для меня школой жизни. Здесь я обрел настоящих друзей, встретил свою любовь, создал семью, узнал истинную цену дружбы, счастья и че- ловеческого достоинства.
Благодаря комсомолу я приобрел важный социальный опыт, получил навыки участия в управлении делами коллектива, настоящей, а не лозунговой демократии, постиг азы ор- ганизационной работы с молодежью, научился и многому другому, что так пригодилось в жизни.
Мне довелось работать с такими выдающимися комсомольски- ми, партийными и государственными деятелями нашей области, как В. М. Старицкий, Н. И. Соннов, В. П. Поляничко, которых считаю своими главными учителями и наставниками. А сколько других, может быть и не столь именитых людей все
время оказывались рядом, делили со мной радости и печали, подставляли плечо и выручали, когда было трудно. Валентин Горбачев, Вадим Козлов, Виталий Толстиков, Тама- ра Заморина, Николай Попков, Василий Давыдов, Анатолий Гуськов Людмила Барышева, Александр Банников, Володя Попов, да разве всех
перечислишь! Я часто вспоминаю дорогие имена друзей своей комсо- мольской юности. Многие из них стали для меня источником вдохно- вения в тех сотнях страниц в книгах и статьях, посвященных комсомолу, которые я выношу на суд читателя и в настоящем издании.
Комсомол во многом предопределил мой дальнейший путь как партийного и советского руководителя. И если сегодня на моем ра- бочем столе, как память об ушедшей юности, стоит незатейливый сувенир, подаренный моими друзьями, с изображением комсомоль- ского значка и надписью: «Не расстанусь с
комсомолом, буду вечно молодым», то это не пустые слова. В них глубокий смысл того, что эта
организация дала не только мне, но и каждому молодому человеку.Благодаря тем крупицам жизненного, политического и нравствен- ного опыта, который дал комсомол, едва перешагнув тридцатилет- ний рубеж, я оказался в обкоме партии в должности инструктора организационно-партийной и кадровой работы. Это был главный отдел в партийном комитете области. За мной закрепили Кыштым- ский, Верхне-Уфалейский горкомы и два сельских райкома — Нязепетровский
Сосновский. Моими наставниками в этот период были еще более именитые, чем в комсомольские годы люди: первые секретари обкома Н. Н. Родионов, М. Г. Воропаев, секретарь обкома по идеологии М. Ф. Ненашев, мои непосредственные руководители: заведующий отделом К. Е. Фомиченко и его первый
заместитель Ю. В. Бабайлов. Каждый из моих подопечных первых секретарей горкомов и райкомов КПСС годился мне в отцы. Ттое: И.В. Нефедов, Ф. З.Гарипов, И. В. Гуляев прошли фронт, имели боевые награды и огромный политический и жизненный опыт. Люди высоких профессиональных, деловых и душевных качеств, они умели ценой неимоверных усилий и затрат обеспечить жизнедеятельность городов и сел, заботились о том, чтобы накормить, одеть и обогреть каждого жителя в своих административных территориях. В пору им были и секретари, за- ведующие отделами, инструкторский состав. И еще неизвестно кто у кого из нас учился. А я, еще по сути дела мальчишка, стал связующим звеном между центром и низовыми партийными звеньями. Легко ли было? Да, порой очень нелегко. Но я делал трудную работу, работа делала меня. О карьере не мечтал, она шла сама собой. Через год меня назначили заведующим сектором партийно-политической информа- ции, и я на целых восемь лет застрял на этом посту, организуя обмен информацией между центром и периферией. Очередное повышение по службе состоялось только в 1979 году, когда меня назначили пер- вым заместителем заведующего орготделом. К привычным обязанностям добавился, доставлявший много новых хлопот красный телефон прямой связи с первым секретарем обкома М. Г. Воропаевым. Чаще всего телефон молчал, но иногда накалялся настолько, что начинался настоящий аврал. Первый мог позвонить в любой момент и задать вопрос, или дать поручение, которое заставит с двойной скоростью раскручивать нашу партийную машину. Хорошо если близко заведующий, а если нет?
Тогда приходилось принимать огонь на себя. У меня долго не было высшего образования, и это обстоятельство служило серьезным препятствием в
карьерном росте и основанием для критики в мой адрес. К сожалению, все упреки на этот счет я пропускал мимо ушей. Правда, перемены в моем настроении и от- ношении к высшему образованию уже назревали. Когда в Миассе при автозаводе открыли вечерний филиал ЧПИ то многие и старые, и молодые
потянулись за парту. Постепенно и ко мне стало приходить осознание, что пора взяться за учебу. Даже приступал к самостоятельной подготовке, не раз открывал учебник по математике, начинал решать задачки по алгебре, по физике. По моей инициативе в старой части города для комсомольского актива были открыты подготови- тельные курсы и многие упорно штурмовали знания. Посещал их и я. Открывал и снова закрывал учебники. Начинал и запускал. Говорил успокаивая себе, вот, мол, когда в Миассе откроют факультет автома- тики и телемеханики, тогда брошу комсомольскую работу и углублюсь в производство… Но всё это были отговорки. Для учёбы в то время я ещё не созрел, в чём моё предназначение не знал и даже не понимал, а политическую карьеру все же делать не собирался.
Когда же мне критика друзей и начальства порядком надоела, я очень жестко поставил вопрос об учёбе, прежде всего перед самим собой, и в 1968 году, уже работая в обкоме ВЛКСМ на руководящей должности, поступил на заочное отделение историко-педагогического факультета пединститута, отбросив все рассуждения о полезности иметь техническое образование. Эта тема ушла, я же не на заводе работал, чтобы погнаться за дипломом инженера.
Студентом я был примерным, учиться нравилось, все получилось наилучшим образом. Институт окончил за четыре года, вместо пяти, причем с красным дипломом. Потом были Академия общественных наук при ЦК КПСС, защита кандидатской, планы заняться наукой, даже тема докторской диссертации вырисовывалась…
Приглашали на кафедру партийного строительства в АОН при ЦК КПСС, на хорошую должность в Свердловскую ВПШ, в ИМЛ при ЦК КПСС, в Московский горком партии. И всюду с гарантией дать не только хорошую, перспек тивную работу, но и квартиру в престижном районе. Я был нарасхват, мог выбирать, стоило только дать согласие. Все остальное брали на себя заинтересованные во мне партийные структуры. В родном обкоме для меня уже давно подготовили место первого секретаря Центрального райкома партии, даже дату пленума назначили на 7 августа. Но последнюю точку в длинном и заманчивом списке предложений поставил Центральный Комитет. На 3 августа 1984 года меня неожиданно пригласили в орготдел и объяснили, что Академия готовит кадры, прежде всего для аппарата ЦК и учреждений партии. После собеседований в секторе информации, как первого претендента на мою персону (ибо был еще и второй — сектор учета руководящих кадров партии), с заместителями заведующего П. А. Смольским и Е. З. Разумовым со мной встретился и в течение 15
минут беседовал заведующий отделом, набиравший тогда силу секретарь ЦК Е. К. Лигачев. Мне показалось тогда, что Егор Кузьмич уже знал, как лучше всего распорядиться моей судьбой. И вопрос был решен. В конце августа я приступил к работе на Старой площади. Однако, ненадолго. В 1985 году, в связи с тяже- лым заболеванием жены и невозможностью, как утверждали врачи- онкологи, переезда ее в Москву, по личной просьбе был направлен в распоряжение Челябинского обкома и назначен заведующим отделом организационно-партийной работы. В этой должности я проработал еще пять лет в обкоме, в самый сложный для партии и государства период, названный перестройкой, но уже с другими первыми секре- тарями: Г. Г. Ведерниковым и Н. Д. Швыревым.
Избирался членом бюро обкома. Многое удалось сделать для со- вершенствования стиля, форм и методов партийной работы, подго- товки и воспитания комсомольских, партийных и советских кадров. Написал и опубликовал в различных изданиях ряд брошюр и статей по истории областной парторганизации и опыту партийной работы. Выступил с докладом об опыте работы Челябинского обкома КПСС на Всесоюзном совещании в Академии общественных наук при ЦК КПСС (ныне это Академия государственной службы). Как член бюро обкома первым среди своих коллег начал регулярно отчитываться в первичных парторганизациях о своей работе.
В марте 1989 года от П. И. Сумина я получил приглашение перейти на руководящую работу в облисполком. И вскоре состоялась сессия областного Совета, меня избрали заместителем председателя и чле- ном облисполкома. Это был неожиданный поворот и в политической карьере, и в судьбе. В наследство от предшественницы Р. Я. Кузь- миной мне досталась социальная сфера и семнадцать профильных комиссий облисполкома по вопросам здравоохранения, образования, науки, культуры, физкультуры и спорта, работы с молодежью и несо- вершеннолетними. В большинстве своем комиссии были связанны с совершенно новой для меня проблемой — охраной здоровья, на- пример, борьбы с венерическими заболеваниями, с туберкулезом, по родовспоможению…
Пугали сами названия. Но такие комиссии были нужны, врачи свято соблюдают заложенные традиции. Область славилась дости- жениями в сфере медицины. В Челябинске регулярно проводились всесоюзные симпозиумы, съезды специалистов здравоохранения, в работе которых принимали участие руководители
специализиро- ванных центров и другие ведущие специалисты медицины. К нам приезжали и делились опытом крупные ученые с мировым именем, в том числе академики Перельман, Чучалин, Потапов. На каждом всесоюзном мероприятии планировалось выступление зампреда по социальным вопросам. Хочешь ты
этого или нет, но приходилось ве- сти такое совещание, подниматься на трибуну. И делать это было не- просто. В зале, как правило, находились не просто врачи, а суперпро фессионалы. Я не имел даже начального медицинского образования, а фальшивить было нельзя. Конечно, у меня были тексты, заранее
подготовленные моими помощниками в которых можно было легко запутаться в непривычной терминологии.
Но, выступая на публике, я никогда, с комсомольских времен, не заглядывал в текст. Это был мой принцип, выработанный многолетней практикой.
При моем активном участии в этот период продолжалось дальнейшее укрепление материальной базы здравоохранения, образования, культуры, спорта и социального обеспечения, строились новые школы.
Впервые появились физкультурно-оздоровительные комплексы, центры дневного пребывания пенсионеров. Началась борьба с привилегиями партийно-государственной номенклатуры, и мне дове- лось передавать под госпиталь инвалидов войн и ветеранов боевых действий в горячих точках одно из лучших лечебных учреждений области — вторую областную больницу, а для воинов-афганцев — пансионат «Гранит» в санатории «Кисегач». Облисполкомом был выделен земельный участок и начал создаваться коттеджный поселок «Интернационалист» в районе Карпового озера в Челябинске. Для дневного пребывания ветеранам труда Центрального района мы тогда передали гостиницу «Лесопарковая», а для участников ликвидации аварии в Чернобыле — так называемые
обкомовские дачи на озере Смолино. Была разработана и начала претворяться в жизнь программа здорового образа жизни «Синди».
Особой страницей и серьезным испытанием для меня стала ликви- дация последствий крупнейшей в мире железнодорожной катастрофы под Ашой. Уже в первые часы после взрыва двух поездов направления «Адлер — Новосибирск» и «Новосибирск — Адлер», в области был создан оперативный штаб, на место
происшествия на вертолетах и самолетах санитарной авиации были направлены бригады врачей. В Челябинске для лечения пострадавших в считанные часы был раз- вернут ожоговый центр под руководством профессора, доктора меди- цинских наук Р. И. Лившица. Для лечения удалось привлечь лучших специалистов, в том числе врачей из Англии; через областной детский фонд была организована реабилитация пострадавших в катастрофе детей, в том числе за рубежом. Собрано и направлено на оказание по- мощи пострадавшим, в первую очередь детям, около 12 млн рублей. В центре внимания было тогда и создание основ музея «Аркаим», славянского, татаро-башкирского, еврейского, немецкого и других национально-культурных центров; областного Фонда культуры. До- велось стоять у руля процесса возврата в лоно православной церкви, других религиозных конфессий, культовых в прошлом зданий, приспособленных властями под разные нужды. И мне пришлось решать вопрос, куда теперь девать областной краеведческий музей и его бо- гатейшую коллекцию. Работа была интересной, увлекала новизной задач, масштабами.
Но с приходом в губернаторы области В. П. Соловьева все, чем я занимался, ушло на второй план. Началась борьба за власть и я разделил судьбу команды П. И. Сумина. В ноябре 1991 года, находясь в служебной командировке в КНР, был уволен в связи с реорганизацией аппарата исполнительной власти.
Впервые в жизни оказавшись безработным, ежемесячно, в течение полугода отмечался на бирже труда. С группой таких же безработных партийных и советских руководителей, учредил акционерное общество «Позиция», пробовал себя в бизнесе и до апреля 1993 года, был его генеральным директором. В 1993
году, в период так называемого двоевластия и противостояния между Суминым и Соловьевым был в команде Сумина. Вплоть до рас- стрела в октябре Белого дома, контрреволюционного переворота и роспуска Верховного Совета РСФСР всех выборных органов советской власти на местах, работал
заместителем П. И. Сумина. В 1994 году стал одним из учредителей общественно-политического движения
«За возрождение Урала», участвовал в разработке первого Устава и Программы организации, избирался
членом Совета движения.
Пережив еще один период безработицы, в 1994 году был пригла- шен по контракту на должность генерального директора дочерней фирмы «Росгосстраха» в Челябинске, где и работал вплоть до ухода на пенсию.
С 1998 года весь предыдущий опыт руководящей работы реализовал в качестве исполнительного директора и вице-президента ассоциации промышленников и банкиров «Промасс», но в 2003 году, не найдя полного взаимопонимания с новым президентом «Промасс» В. В. Пановым, был уволен по собственному желанию.Уходя из ассоциации, я настраивался на то, что буду частным лицом, пенсионером, стану заниматься садом, писать мемуары, воспитывать внучку. Но получилось все наоборот. Именно те годы с 2003 по 2007 стали самыми продуктивными с точки зрения востребованности и мате- риального положения. В октябре 2003 года меня нашел начальник отдела развития Московского офиса немецкой фирмы «Сименс» и предложил работу в этой фирме, связанную с продвижением продукции «Сименса» на рынке Челябинской области. Работа была связана с модернизацией станков с числовым программным управлением на
технической базе «Сименса». Я ищу клиентов, они платят деньги и устанавливают на нашу станину новое оборудование. За короткий срок, где в одиночку, где с представителями фирмы, объехал города горнозаводской зоны: Сим, Миньяр, Усть-Катав, Катав-Ивановск, а также Магнитогорск, Копейск, Миасс, Златоуст, побывал на многих предприятиях Челябинска и еще раз убедился, насколько в техническом отношении наша металлообра батывающая промышленность отстала от Европы, Японии, США, даже Китая, где уже тогда началась масштабная реконструкция старых заводов, и велось строительство новых предприятий. Станки
с ЧПУ были нужны всюду, модернизация назрела, но наши олигархи и другие новые хозяе- ва фабрик и заводов денег на обновление станочного парка не давали, предпочитали выжать из существующего оборудования все, что можно, а потом сдать пришедшие негодность станки в металлолом. Китайцы же,
напротив, за бесценок скупали станины, как самую металлоемкую часть станка и превращали утиль в дорогостоящее оборудование.
Активно работая с фирмой «Сименс» по поиску клиентов, я стал еще и руководителем представительства в Челябинске одного из крупнейшего в России на тот момент промышленного холддинга —«Уральская горно-металлургическая компания». Ее руководителем, медным королем Урала был очень крутой предприниматель Искандер Махмудов, а генеральным директором — Андрей Козицын. Началась беспрецедентная по масштабам и методам борьба за то, чтобы при- брать к рукам все «лакомые кусочки» на рудных полях Южного Урала. А их немало: Александринское, Михеевское, Томинское, Тарутинское
Верхнеуральское, Кунашакское… И каждый игрок искал подходы к губернаторам, сначала к В. П. Соловьеву, потом к П. И. Сумину и их окружению. Так вышли и на меня. Даже сегодня я не могу поведать в полном объеме, как жестко действовали и чего хотели совладельцы медного бизнеса, не пришло еще время, но обстановка была жаркая.В битву за медную руду Южного Урала включились даже междуна родные корпорации. В 2005 году меня нашли представители Британ- ской фирмы «Эврика Майнинг» и предложили выгодный контракт по оказанию консультативных услуг.Таким образом, какое-то время я работал сразу в трех фирмах, в каждой получая белую зарплату. В эти годы я впервые почувствовал, что могу зарабатывать приличные деньги, пользуясь тем жизненным
багажом, опытом и связями, которые накопил. Я все время работал на то, чтобы создать себе имя.
Теперь наступила пора, когда имя стало работать на меня. То государство, на которое я трудился, отдавая все свое время, в ущерб здоровью, семье, воспитания детей, конечно, обеспечило бы мне достойную старость. Но оно распалось, комму- нистическую партию запретили, а либералы лишили меня
счастья распоряжаться собой. То есть жить в свое удовольствие, заниматься на досуге любимым делом, писать мемуары, путешествовать, быть наедине с природой, ездить на охоту, на рыбалку. Таких радостей я был лишен, когда работал сутками, не принадлежа себе. Ездил в командировки, был занят.
Лишен я их и теперь. На пенсию прожить трудно. Выгодные контракты с «Сименсом», УГМК, Британской фирмой закончились. Последними, в марте 2007 года мне позвонили из УГМК и сообщили, что должность советника директора по общим вопросом, которую я занимал в последние 1,5 года, сокращается (пред-
ставительство было закрыто еще раньше, как только фирма смени- ла медную тему на цинковую и стала собственником Челябинского электролитного цинкового завода). И 11 мая 2007 года я был уволен. Еще раньше исчезли, закрыв офис на улице Коммуны, представители фирмы «Эврика Майнинг» убрались
восвояси за пределы России.
Мне 69, я еще полон сил и энергии, и передо мной снова встал вопрос «Что делать? Предложений снова много, не стану перечислять. Были даже такие, что я вполне мог вернуться к тому, с чего 50 лет назад начинал трудовую деятельность после окончания техникума. Диплом техника- электрика вполне мог найти себе применение. Но не сложилось.Предложения поступали как из рога изобилия, всем нужны были организаторы со связями. Не буду перечислять, их было пять или шесть. Снова, как после Академии, чувствовал себя рыцарем на распутье, выбирающим дорогу жизни. Написал я эти строки 20 апреля 2007 года. А через несколько дней мои миасские друзья и бывшие коллеги решили эту проблему в своих интересах, призвали принять участие в создании фонда «Миасская долина» имени академика В. П. Макеева и занять в нем пост директора на общественных на- чалах. Но тоже ненадолго.
В сентябре 2008 года меня избрали председателем правления областного общественного благотворительного фонда «Будущее Оте- чества» имени Виктора Поляничко и я уже 15 лет возглавляю эту старейшую в области некоммерческую общественную организацию.Попутно являюсь участником ряда других общественных организаций и объединений города Челябинска и области. Именно в эти годы я и занялся публицистикой. Это особый, специфический жанр журналистики и писательского дела. Даже обращенная в давнее прошлое — публицистика, не историческое исследование и не требует точных ссылок на источники, допускает личные эмоции в оценках событий, собственное мнение автора, пусть даже ошибочное.Сошлюсь на высказывание на этот счет известного публициста, док- тора исторических наук, профессора Михаила Федоровича Ненашева, с которым мы вместе работали в Челябинском обкоме партии. «Время
многолико и многомерно, — писал он в своей книге “Заложник време- ни”, — и нам не дано обозреть и оценить всего, что бы мы хотели понять в нем и в себе! Однако известно, чтобы познать, из чего состоит океан, достаточно одной его капли. Так и в безграничном океане времени можно понять его черты по свидетельствам всего одного современника».Определенный опыт у меня уже был. Писать для газеты и выступать на радио я начал в двадцать лет.
Первую свою статью, называю ее так чисто условно, на самом деле это была скорее заметка, которую я посвятил одному знаменательному событию в нашем цехе Мотор-I весной 1959 года. Провожали на заслуженный отдых ветерана труда, простого рабочего (фамилию, к сожалению, уже не помню), приехавшего в 1941 году вместе с оборудованием Московского ЗИЛа, да так и задержавшегося на Урале до конца жизни. В день его последней смены, у станка на котором он работал с 1942 года, собрались рабочие участка, мастера, пришли начальник цеха, парторг, профорг, комсорг, словом весь руководящий четырехугольник трудового коллектива и устроили праздник заслуженному человеку, на его рабочем месте, куда он приходил изо дня в день 17 лет.
В адрес ветерана было сказано много теплых, задушевных слов. Ему вручили Почетную грамоту, денежную премию, ценный подарок. А в заключение парторг цеха Александр Алексеевич Зубанев предложил написать об этом событии в городскую газету, и поручил сделать это, мне, комсоргу цеха. Я писал всю ночь, как мог, в ученической тетрадке, старался не пропустить ни одного важного момента, а наутро понес эту рукопись в редакцию газеты «Миасский рабочий».
В комнате, куда мне порекомендовали зайти, сидели двое — зав промышленным отделом газеты Василий Владимирович Морозов и литературный сотрудник Юрий Степанович Марамзин. Вот ему-то, этому литературному сотруднику я и подал свою первую пробу пера, сказав при этом, что я, мол, электрик,
комсорг цеха Мотор-I, принес эту заметку по поручению коллектива и хочу, чтобы ее напечатали. Марамзин пробежал глазами мои листочки, улыбнулся, как-то по- доброму, обнадеживающе и сказал: «Что же, мы, пожалуй, напечатаем этот материал». И я оставил в редакции свои написанные от руки, вымученные строки.Заметку напечатали, и я долго хранил этот номер газеты в своем домашнем архиве. Потом было опубликовано много других моих за- меток в «Уральском автомобиле», «Миасском рабочем». В городской газете появилась даже «Комсомольская страница», которую мы вели вместе с инструктором горкома Сашей
Ляпустин, будущим собкором газеты «Труд». Но это была первая, потому и запомнилась навсегда. При горкоме комсомола тогда активно действовала комсомольская редакция «Молодежные новости», выходившая в эфир каждую неде- лю, в год получалось примерно 50 передач. И так случилось, что меня часто
приглашали к прямому микрофону в городскую радиостудию на улице Советской. Но для меня журналистика все же не стала делом жизни, хотя я писал много для журнала отдела пропаганды и агитации обкома КПСС «Политинформатор». Появлялись мои статьи в газе- тах «Правда», «Комсомольская правда», в
молодежных и партийных журналах, в ряде других изданий. Но все это были лишь эпизоды, связанные с моей профессиональной комсомольской и партийной
деятельностью.
По-настоящему публицисткой я занялся только в 2008 году, работая в фонде «Будущее Отечества» имени В. П. Поляничко. И не потому, что стал графоманом. Просто было много событий, памятных дат и людей, которых нельзя было оставить без внимания. И я писал, прежде всего, о комсомоле, пионерии, своих друзьях и соратниках, комсомольских, партийных и советских руководителях, которых хорошо знал, кому многим был обязан в своей жизни и о событиях, к которым имел прямое отношение по долгу службы и общественной деятельности.
И вот теперь, большинство своих опубликованных в СМИ заметок и размышлений я собрал в одну книгу и выставляю на твой суд, дорогой читатель. Помимо них на начало 2023 года вышло из печати 14 книг, в которых я выступаю как автор-составитель. Их общий объем 245 условных печатных листов, 3300
страниц текста, 8050 экзем- пляров, они тоже представлены в этой книге в виде кратких аннотаций. Практически все они есть в областной универсальной научной библиотеке, во многих библиотеках области, в Интернете на сайте нашего фонда www.budushee-otechestva.ru.
По совокупности опубликованных книг и статей мог бы уже давно защитить диссертацию на соискание ученой степени доктора исторических наук. Но в моем портфеле и в домашнем архиве задел еще на три или четыре новые книги, и я не знаю, надо ли писать диссертацию? Думаю, что лучше синица в руках,
чем журавль в небе. Тем более, что я себе уже все доказал. Я не графоман, у меня нет писательских амбиций. И если я пишу, значит — живу и существую, ровно столько, сколько отпущено природой и его величеством случаем.
Леонтий Рабченок, 30 января 2023 года
|
