Главная| | Мой профиль | Регистрация| Выход | Вход
 
Четверг, 28.03.2024, 22:11
Приветствую Вас Гость | RSS
Меню сайта
Категории раздела
Наш календарь [917]
Новости России [710]
Новости планеты [160]
Детские движения [197]
Студенческий строительный [60]
Великая Отечественная... [184]
Память [352]
Анкета "Не расстанусь с комсомолом" [109]
Поздравления [198]
Пионерия [110]
Юбилей комсомола [446]
Регионы [273]
Совет ветеранов [103]
История [234]
Новые книги [84]
Фалеристика [4]
Замечательные современники [78]
Целина - судьба моя [2]
К 65-летию начала освоения целины
Победа [10]
75-летию Победы в Великой Отечественной войне посвящается.
Наш комсомол
  • ЛКСМ. Москва.

  • Ленинский Комсомол (ЛКСМ РФ) Москва

  • Ветераны комсомола

  • Не расстанусь с комсомолом. Комсомол 100.

  • История комсомола Казахстана

  • Комсомольская юность моя

  • Комсомол -100 лет. Тверь.

  • Воспитанники комсомола-Мое Отечество

  • Комсомольская юность моя (Ивановская область)

  • Комсомольская площадь (Нижний Новгород)

  • Из истории Челябинской областной организации

  • Сайт ветеранов комсомола(Омск)

  • Ветераны Ярославской области

  • Наш опрос
    Есть ли будущее у комсомола?
    Всего ответов: 1222
    Вход

    Поиск
    Статистика

    clock counter Яндекс.Метрика
    Главная » 2011 » Август » 20 » Минуло 20 лет с тех трагических дней августа 1991 года...
    Минуло 20 лет с тех трагических дней августа 1991 года...
    14:56
    Двадцать лет прошло со времён ГКЧП. А всё как будто вчера. Танки на московских проспектах. Бурлящий город. Ликование одних, гнев и отчаяние других. Три изрезанных гусеницами трупа. Отступление войск из Москвы. Арест гэкачепистов, которых отлавливали, как зверей, под крики: "Распни их! Распни!" Смертельная рана Пуго. Трусливые глаза Горбачёва.

    За двадцать минувших лет было время обдумать, понять случившееся, выработать кристаллически чёткое представление о том, что ГКЧП — это последняя, заключающая фаза грандиозной спецоперации по разрушению советского общества, именуемая "Перестройкой". После разгона ГКЧП Беловежье было неизбежностью. А спуск красного флага над кремлёвским дворцом был ритуалом казни.

    И всё важнее, всё насущнее встаёт задача понять, куда бы устремилось советское общество, если бы ему не подставили страшную подножку. В какую сторону ринулась бы советская история, если бы она прорвала тупую плотину застоя и недомыслия.

    Мой советский опыт общения с военными и учёными, футурологами и специалистами по социальному конструированию, писателями и политиками, посещение секретных космических лабораторий и закрытых биологических центров позволяет мне выстроить предположительную, пусть нечёткую, модель будущего, в которое могла бы устремиться страна. Ту новую цивилизационную реальность, во имя которой народ в течение всего ХХ века приносил великие жертвы, предпринял грандиозные свершения.

    Одно из направлений поиска тех лет — это поиск неисчерпаемых источников энергии. Не унылых углеводородов или модного сегодня биотоплива. И даже не управляемого термояда. А энергию, которую можно было бы черпать из бесконечного космического резервуара. Энергию, закупоренную в тайну гравитации. Энергию, которую богословы называют духовной. Энергию, именуемую исторической и связанную с громадным прожитым народом временем, где было содеяно гигантское историческое прошлое и настоящее. Энергию ноосферы, где скопились все свершённые человечеством открытия, художественные прозрения, вознесённые молитвы, изречённые и неизречённые идеи, которые когда-то казались фантастическими и неисполнимыми.

    Второе направление — это поиск новых небывалых материалов, выдерживающих непомерное давление, температурные и механические нагрузки. Материалов пластичных, гибких, иногда почти невидимых, искусно создаваемых из атомов и молекул, обладающих свойствами, близкими к свойствам живой материи. Чутко реагирующих на малейшее изменение среды. Пригодных для создания искусственных планет, тончайших оболочек на безвоздушных планетах, под которыми укрывались бы десанты землян. Включающих человека в среду, где материя переходит в энергию.

    И ещё одно направление — создание теории организаций. Теории, позволяющей создавать бесчисленные типы организаций. От крохотных кружков самодеятельности до гигантских проектов по освоению океанского дна и вращающихся в космосе тел. Организаций, одними из которых являются государство, страна, общество.

    Теория, о которой идёт речь, позволяла создавать эти организации оптимального уровня, высшей эффективности и гармонии, под любые задачи. Создавать их мгновенно, закладывая способность видоизменяться по мере приближения к поставленной цели. И по мере приближения к этой цели совершенствовать, улучшать и накапливать в недрах этих организаций "социальность". То есть гармонию между отдельным человеком, заключённым в действующий коллектив, и коллективом, обретающим всё новые черты совершенства по мере того, как приближается поставленная цель.

    И, конечно же, мозг как предмет исследования его бесконечных возможностей, запечатанных в нём тайн. Создание не только электронного аналога мозга, этих быстродействующих вычислительных машин и суперкомпьютеров, которые являются изумительными протезами живого мозга. Но и тех таинственных психических явлений, которые связаны с ясновидением, способностью предчувствовать будущее, перемещаться в обе стороны по шкале времени. Двигать мыслью предметы. Со скоростью мысли перемещаться, передвигаться на бесконечно огромные расстояния. Преобразовывать Вселенную. Вернуться в то мифологическое время, когда словом и мыслью "останавливали солнце" и "разрушали города", возводили и низвергали царства.

    Всё это приближало создание космического человека — человека звезды. Не только рубиновой пятиконечной кремлёвской. Но и серебряной Вифлеемской. И той таинственной, удалённой путеводной, что светит нам из необъятных галактик.

    Всё это вместе взятое, этот технический и научный порыв, было ориентировано в космос. Превращало земное человечество в космическое. Придавало советской истории космический смысл. Устанавливало тождество между понятием "коммунизм" и понятием "космос".

    Технический космос был ознаменован первым в мире искусственным спутником, первым на земле космонавтом, лунным и марсианским проектами. Грандиозным проектом "Энергия-Буран", с помощью которого предполагалось не только развешивать в ближнем космосе боевые орбитальные группировки, но и зажигать в отдалённом космосе люстры грядущей советской цивилизации.

    Этот материальный, технический космос сопровождался открытиями в духовном космосе. Возвращением в то духовное мироздание, от которого на время отвернулись Советы, занимаясь материальным преображением мира. Страна собирала силы, готовясь выйти в духовный космос. Прекрасная деревенская проза Распутина и Белова, возвратившая в общественное сознание тонкие энергии духа, утонченную субстанцию совести. Упование народа на высшую, за пределами всех законов и уложений, справедливость. Сердобольное, исполненное нежности и любви отношение к смертному человеку.

    Походы городской интеллигенции на Русский Север, в деревни, лесные чащобы, где молодые энтузиасты, окрылённые любовью к родной старине, собирали иконы и песни, записывали сказки, звучащие в устах стариков и старух стародавние легенды. Люди противоречиво, но неуклонно возвращались к религиозному сознанию. К чувству великой, обитающей в мире тайны, которая кроется как в жизни отдельно взятой души, так и во всём живущем в бесконечном прошлом и будущем народе.

    В этих духовных поисках возвращалось чувство родной истории, непрерывной во всей своей драгоценной протяжённости из прошлого в будущее. И эта история являлась не механическим перечнем исторических имён и событий, а сияющим световодом, сквозь который из века в век неслась бестелесная восхитительная творящая энергия, позволяющая народу сокрушать неодолимые препятствия, одерживать удивительные победы, одолевать, казалось бы, непобедимое зло. И каждое такое свершение было реактором, увеличивающим общий объём исторической энергии. Таким неисчерпаемым грозным реактором явилась Великая Отечественная война и священная Победа сорок пятого года. Когда кромешная тьма мира была побеждена народом, принёсшим жертву, соизмеримую с жертвой Христа.

    На кухоньках тесных хрущёвских пятиэтажек не только пили горькую водку или рассказывали дурацкие политические анекдоты и бранили тупую власть. На этих кухоньках в страстных спорах от вечера до утра отрабатывалась теория русского мессианства. Великой русской альтернативы, предлагавшей всему человечеству иной путь, иную священную задачу, которая предполагала воплощение в жизнь абсолютной справедливости и правды.

    Эти, технический и духовный, космосы, казалось бы, существовали отдельно, но неуклонно сближались. Академик Раушенбах занимался звёздными войнами и мистикой русских икон. Сближение и неизбежное слияние двух этих космических мировоззрений — научно-технического и духовно-мистического — воскрешало и делало насущным замечательное учение русского космиста Николая Фёдорова о космической доле человечества, о возможности одолеть смерть, о вероятности победить энтропию, сокрушить неодолимый второй закон термодинамики, обрекающий звёзды на угасание.

    Советский строй начинал казаться практическим воплощением философии русского космизма, грядущей гармонии земного и небесного, материального и духовного. Обожествлением человека и одухотворением машины.

    В этом должны были найти искупление все чудовищные жертвоприношения истории, неимоверные страдания и пролитие крови, когда всё сонмище мучеников и героев способствовало преображению народа, созданию нового человечества, которое оправдало бы появление человека на земле, смысл появления самой жизни, смысл мироздания, в котором божественная воля направлена на обожествление тварного мира.

    Теперь, когда уже двадцать лет не существует советской страны, и мир погружён в бездуховный материализм, в бессмысленное проедание земных богатств, неутолимую алчность, в которой отсутствуют высшие смыслы, всё очевиднее становится, что советский опыт является громадным ресурсом для сегодняшнего изнемогающего рода людского. Этот опыт неизбежно будет повторен. Он соединит народы в новую великую общность, соединит пространства и национальные культуры, верования и философии. Чтобы этим объединённым ресурсом воплотить справедливость как универсальную божественную ценность, вновь штурмовать космическую бесконечность. Спасти изнывающее человечество. Отодвинуть его от пропасти, на краю которой танцуют бессмысленные и преступные лидеры.

    Гайдпаркер: Александр Проханов http://gidepark.ru/user/alexandrprohanov/article/402504

        ==================================================

      Член ГКЧП, коммунист Василий Стародубцев об августовских событиях 1991 года: В то время, как все силы были направлены на развал СССР, мы пытались сохранить государство, пишет он в Общественно-политической газете «Невское время»

    Почти вся трудовая биография Василия Стародубцева связана с сельским хозяйством, причем в этой отрасли он – кандидат сельскохозяйственных наук, член-корреспондент ВАСХНИЛ – был отнюдь не рядовым руководителем. Но так уж сложилась жизнь, что большинству россиян Василий Стародубцев запомнился не своими трудовыми достижениями, а тем, что вошел в состав ГКЧП. Спустя 20 лет Василий Стародубцев поделился с «НВ» воспоминаниями о событиях 19–21 августа 1991 года.

    – Сейчас звучат самые разные оценки и интерпретации августовских событий 1991 года. Василий Александрович, на ваш взгляд, чего в них больше – лжи или правды?

    – Да и то, и другое есть. Больше всего я не согласен с тем, что нас называют переворотчиками и захватчиками власти. О каком захвате власти можно говорить, если в составе ГКЧП как раз и была вся власть Советского Союза – председатель правительства, «силовые» министры, представители руководства ЦК КПСС. Это был легитимный государственный орган, что позже подтвердили и в материалах уголовного дела против нас. И выступили мы за сохранение Конституции страны, за сохранение СССР, советского строя и нашего народа. Так о каком государственном перевороте может идти речь?!

    Я в то время был председателем Крестьянского союза СССР, народным депутатом СССР и руководителем фракции. 417 человек было во фракции, которая имела колоссальное влияние на съезде. То, о чем сейчас говорят, мы видели уже тогда – все силы, в том числе западное влияние, были направлены на развал СССР. Искусственно опустошались прилавки магазинов, продовольствие «прижимали» на складах, колбасу машинами на свалки вывозили. Об этом в том числе говорилось в «Слове к народу», опубликованном в «Советской России» за месяц до августовских событий.

    Помните, какие знаменитые люди его подписали? Писатели Юрий Бондарев и Валентин Распутин, генерал Валентин Варенников, певица Людмила Зыкина… Конечно, этим силам, которые разгромили нашу страну, погубили 20 миллионов человек – а именно столько Россия потеряла с конца 1991 года, – выгодно изображать нас извергами и переворотчиками, чтобы оправдать действия ельцинистов и всей этой банды под руководством Запада. Только враг собственного народа мог расстрелять парламент своей страны! Ельцин – безжалостный и жестокий человек. В стране люди гибли без куска хлеба, умирали, потому что лекарства не на что было купить, в полиэтиленовых мешках россиян хоронили, потому что денег на гроб не было, а он наслаждался властью!

    После нашего ареста, еще находясь в «Матросской тишине», я пошел на выборы и был избран сенатором. Когда началась Первая чеченская война, члены Совета Федерации подготовили постановление палаты с требованием отстранить Ельцина от власти и отдать под суд за развязывание войны против собственного народа. Наши противники покупали голоса в палате. В итоге нам не хватило лишь двух голосов, чтобы отстранить Ельцина от власти. Правда, мне потом один человек признался: «Радуйтесь, что вы не победили. Если бы победили, вы бы отсюда живыми не ушли». Да, тогда Совет Федерации был сильный. Настоящий…

    – Когда вы создавали ГКЧП, предполагали, что у вас может ничего не получиться? Ведь могли бы и расстрелять…

    – Мы все были отнюдь не наивными людьми, и понимали, что может быть всякое. И ведь был план перестрелять нас всех по дороге в тюрьму. Нас ведь в Кашино повезли ночью. Вот и планировалась такая инсценировка, мол, какая-то группа военных пытается нас освободить, начинается перестрелка и в ней якобы мы все гибнем. Такую версию потом собирались выдать народу. Но в итоге на это не пошли, опасаясь, что у людей возникнут подозрения. Было ли страшно? Ну, если человек не умеет побеждать страх, его трудно называть человеком. Мы просто были готовы ко всему.

    – Правда, что Горбачев был в курсе создания ГКЧП?

    – Конечно! Он прекрасно обо всем знал. Рассчитывал так: если мы наведем порядок, он приедет и сядет в кресло. Если не получится, он скажет «Я тут ни при чем». Так и получилось. На него надежды не было никакой.

    – Как вы думаете, что помешало реализации идей комитета и что было бы, если бы вам удалось осуществить задуманное?

    – Думаю, если бы Валентин Варенников (на тот момент Главнокомандующий сухопутными войсками, заместитель министра обороны СССР. – Прим. «НВ») не уехал в Киев, у нас все было бы нормально. Мы бы не допустили развала Советского Союза. Навели бы порядок в стране, решили первые продовольственные программы, привлекли к ответственности тех, кто искусственно опустошал магазины. Склады ведь ломились от продовольствия, но его в продажу не пускали! Потому что так называемая оппозиция при поддержке Запада делала все возможное и невозможное. К Белому дому пришли 100 тысяч человек, там было море водки, закуски, деньги людям раздавали. Нам же обо всем этом в Кремль докладывали!

    Народ-то весь был за нас, кроме тех, которые напоенные и накормленные пришли к Белому дому. Люди-то понимали, что происходит в стране, и нас поддержали многие города и республики.

    Первым предал Павел Грачев, в ту пору командовавший ВДВ, нашей главной силовой поддержкой (Он выполнил приказ ГКЧП о вводе войск в Москву, обеспечил прибытие 106-й Тульской десантной дивизии, которая взяла под охрану стратегические важные объекты столицы, но уже 20 августа высказался против ГКЧП и начал выполнять приказы руководства РСФСР. Уже 23 августа Борис Ельцин назначил Грачева председателем Госкомитета РСФСР по оборонным вопросам, а после развала СССР – министром обороны. – Прим. «НВ»). А Леонид Кравченко, который возглавлял Госкомитет СССР по телевидению и радиовещанию? Вместо того чтобы объяснить народу, что происходит, он включил «Лебединое озеро» на всех каналах! Никто его об этом не просил. То есть целая цепь предательств. Страшная цепь… Но мы все равно решили идти до последнего.

    – Лично вас не пытались переманить, подкупить?

    – Было. Звонили в Кремль, где мы все провели эти трое августовских суток, говорили, мол, тебя ждет великое будущее, будешь или премьер, или вице-премьер. Только сделай заявление! Люди из руководства Минсельхоза, из Агропромышленного союза уговаривали, мол, тебя же тюрьма ждет, а тут такие возможности предлагают! Я отвечал, что лучше в тюрьму, и бросал трубку.

    – Вы говорите, народ вас поддерживал. Почему же в Москве и в Петербурге вышли на улицы только сторонники Ельцина, а защитники СССР остались дома?

    – А я скажу почему. Многому научила нас Коммунистическая партия, но бороться с внутренними врагами, распознавать их не научила. Мы привыкли бороться с врагами внешними. Я видел войну. Мне тогда 10 лет было. Видел, как наши совсем юные мальчишки с тонкими шейками сходились в штыковой с откормленными профессиональными убийцами и побеждали. А перед внутренними врагами все мы оказались бессильны. Они, как червь в яблоке, выросли внутри нашего общества, учились в той же Америке, кого-то за границей завербовали. Что вы усмехаетесь? Да я лично с этим столкнулся!

    Был в 1976 году в Канаде, так меня наш посол Яковлев пытался вербовать! Почему меня? Нас три брата было, все – руководители хозяйств, и на братьев были гонения. Вот он и посчитал, что из-за братьев я пойду против советской власти. Так что против нас шла война на протяжении многих десятилетий. Помните, что Аллен Даллес сказал? Еще пушки стреляли в марте 1945-го, а он сказал: «Этот народ победить извне невозможно. Мы подкупим их прессу, их политиков, мы вдолбим в их головы наши ценности и поставим этот непокорный народ на колени».

    – Представим, что колесо истории повернулось на 20 лет назад. Зная, чем закончится короткая история ГКЧП, вы бы избрали тот же путь?

    – Да. Я своих убеждений в нашей правоте не изменил. Другое дело, что уже тогда многое было потеряно. Например, мы надеялись на армию. Но и она стала жертвой политических интриг. При этом никто из нас даже не планировал применять силу. О чем вы! Тогда бы море крови пролилось у Белого дома! На крови построить государство невозможно. 20 лет мы кувыркаемся, гибнет страна, потеряли 20 миллионов человек, промышленность и сельское хозяйство разрушены, наука, здравоохранение, образование – все погублено! Казалось бы, 20 лет – а мы за это время шагнули не вперед, как нам обещали, а назад на полтора века.

    Была еще одна причина такого исхода событий. Не для нас, членов ГКЧП, а для страны. В годы правления Горбачева против нас шла страшная информационная война. Вы этого почему-то не учитываете. Нам усиленно внушали, что в капиталистическом мире – рай, а в СССР все плохо. А я еще в советские годы проехал множество стран, видел, видел целые кварталы трущоб, гарлемы в Вашингтоне и Нью-Йорке. Жуткая картина! И уже тогда убедился, что мы-то живем лучше всех. Да, не все, не везде, но, как говорится, «в среднем по больнице» много лучше. А нашим людям вбивали в головы другое, народ-то у нас доверчивый был. Сама советская власть сделала людей такими, у них на уровне подсознания была вера: все, что говорят по телевидению и пишут в газетах, – чистая правда. Так что это тоже одна из причин.

    – На ваш взгляд, какова историческая роль ГКЧП и какие уроки из событий августа 1991-го были извлечены?

    – Главный урок извлекла власть: она почувствовала, что с народом можно делать все что угодно.
    Александр Проханов. В гайдпарке.
    =======================
    Гоывоорит участник, обваиняемый и свидетеоль:    В. Варенников О событиях августа 1991 года
    Многим из тех, кто был свидетелем и участником событий августа 1991 года, памятна сцена, показанная ТВ в ночь на 22 августа. Самолет доставляет из Крыма М.

    Горбачева, и первое, что тот многозначительно сообщает сопровождающим его и встречающим: "Вы никогда не узнаете, что за всем этим стоит”. Что имел в виду

    глава пошатнувшейся в те дни, но все еще могучей державы? Какую тайну припрятывал в разгар им же продекларированной гласности? Откуда выросли ноги

    распространенной на другой день "Известиями” лжи, будто к моменту объявления чрезвычайного положения было заказано 250 тысяч наручников? Как получилось, что

    уже вечером того же дня эту ложь подхватило ТВ, уверявшее, будто с американских спутников зафиксированы работы по реконструкции лагерей прежней гулаговской

    системы? Так из отдельных умолчаний, мифов и откровенных фальсификаций сложился и по сей день гуляет один из главных подлогов современности — будто в лице Б.

    Ельцина и его соратников добро в те дни победило силы зла. Будто демократия восторжествовала над реакцией, над попыткой повернуть страну к репрессиям,

    диктатуре. Будто после августа девяносто первого Б. Ельцину и его подельникам по беловежскому сговору ничего не оставалось, как оформить распад страны,

    фактически якобы уже состоявшийся. И т. д. и т. п. Но вот в последние годы нравственный климат в стране стал ощутимо здоровее. Она поднялась практически с

    колен. Больше других сделавший для этого лично Президент В. Путин прямо поставил вопрос: нам, особенно молодым поколениям, надо знать правду о нашей истории.

    Правду, а не версии, сработанные людьми невежественными, недобросовестными, а то и просто недругами России. В связи с этим хочу обратиться к событиям тех

    августовских дней девяносто первого года, в которых лично участвовал, пережил предшествующие им процессы и последствия, воспринятые большинством наших

    сограждан как трагические. Тут надо напомнить, как к началу лета 1991 года на настроениях людей сказывались проблемы продовольственных и других дефицитов,

    созданные во многом искусственно; как набирал силу криминал, уже наметивший для захвата самые жирные куски собственности; как в союзных республиках

    подогревались сепаратистские настроения, всплеск которых привел в ряде случаев к насилию, крови, человеческим жертвам. А главное — у людей росла тревога:

    почему власть, видя все это, бездействует? Почему воля советских людей к единству страны, выраженная в ходе Всесоюзного референдума в марте 1991 года, для

    нее, власти, звук как бы пустой? В этих условиях председатель КГБ В. Крючков в июне 1991 года на закрытом заседании Верховного Совета сделал, а фактически

    повторил доклад Ю. Андропова (с которым тот выступал перед членами Политбюро ЦК КПСС еще в 1977-м), добавив к нему свои комментарии. О чем говорилось в

    докладе? О том, что уже в 70-х годах в стране действовали агенты влияния, внедренные Западом с целью содействовать изменению общественного и государственного

    устройства СССР. К 1991 году число и влияние таких людей, в том числе близких к Горбачеву и Ельцину, прикормленных различными фондами, центрами,

    университетами Запада, возросло. И действовать они стали в открытую. Все это приближало страну к краю пропасти. В июле 1991 года в прессе появилось "Слово к

    народу”, в котором одиннадцать авторитетных патриотов призывают наш народ спасти страну! 3 августа Горбачев собирает Президиум Кабинета министров СССР и

    объявляет: "В стране обстановка крайне тяжелая. Я еду в Крым отдыхать, а вы за это время обязаны навести порядок!” Естественно, Горбачев понимал, что

    Правительство, как и руководство страны в целом, будет действовать. Если успешно, Горбачев заявит: "Это — я! Я им ставил задачу”. В случае же провала он,

    верный себе, ускользнет от ответственности, как после тбилисских, вильнюсских событий. 4 августа руководство страны проводило Горбачева на отдых, а уже 5-го

    все схватились за голову — что делать? В течение 10 дней разрабатывали документы, составляли планы выхода из тяжелого кризиса. 17 августа руководство страны

    и приглашенные собрались у В. Крючкова на объекте на окраине Москвы и, разобрав обстановку, решили: четырем представителям от совещания вылететь в Крым к

    Горбачеву и убедить его в необходимости решить два вопроса: первый — не подписывать 20 августа Союзный договор в Ново-Огареве, так как его готовы были

    подписать только шесть республик из 15; второй вопрос — объявить чрезвычайное положение в тех районах страны и отраслях народного хозяйства, где это

    требуется. При этом решение проблемы должно было основываться на принятом Съездом Народных депутатов 4 апреля 1990 года Законе "О режиме чрезвычайного

    положения”. 18 августа состоялась встреча с Горбачевым в Крыму. Он отказался участвовать в наших действиях. От предложения полететь в Москву для совместного

    принятия решения он также отказался, сославшись на плохое самочувствие. Но заявил: "Действуйте как считаете нужным, черт с вами!” Это подлинные его слова.

    Ничего другого не прозвучало. В ночь с 18 на 19 августа руководство страны, учитывая выбор Горбачева умыть руки, вынуждено было создать Государственный

    комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Такого типа комитеты в то время имели право создавать два лица: Президент или Председатель Кабинета министров.

    Руководитель Правительства B. Павлов создал комитет и сам вошел в его состав. 19 августа утром было объявлено о создании ГКЧП и обнародованы пять его

    документов, в том числе "Обращение к народу”, "Постановление ГКЧП № 1”, "Обращение к главам государств и правительств и Генеральному секретарю ООН”. В Москве

    в целях недопущения мародерства объявлено чрезвычайное положение на основании союзного Закона "О режиме чрезвычайного положения”. Уместно напомнить, что при

    введении чрезвычайного положения во многих странах мира предусматривается использование войск. 20 августа Д. Язов вызвал меня из Киева в Москву, чтобы помочь

    навести порядок. Во второй половине этого дня я уже был на совещании в Генштабе, где генерал В. Ачалов по заданию министра обороны разбирал вопрос, как

    подразделению "Альфа” войти в здание Белого дома, чтобы разоружить около пятисот гражданских лиц, вооруженных автоматами и пулеметами. Причем войти так,

    чтобы не допустить жертв в толпах людей, окружавших здание. "Альфа” под руководством В. Карпова заняла исходное положение и готова была выполнить задачу.

    Ждали сигнала. Но сигнала не было — не знали, как без жертв проделать коридор в толпе народа. И распространяемые по сей день утверждения, будто "Альфа”

    отказалась выполнять приказ, — это еще одна ложь о событиях тех дней. В ночь с 20 на 21 августа руководство "осажденных” в Белом доме, зная, что по Садовому

    кольцу курсирует военный патруль на боевых машинах пехоты (БМП), решило создать западню под Смоленским мостом: когда рота втянется под мост, закрыть вход и

    выход из-под моста и поджечь БМП. Эта провокация удалась. Заблаговременно были расставлены теле- и кинокамеры, собрана пьяная толпа в несколько сотен

    человек. В боевые машины, запертые в западне, полетели бутылки с горючей смесью, камни, металлические предметы. Нападавшие закрывали брезентом смотровые

    щели. Но рота все-таки вырвалась и, прервав выполнение своего задания, нашла спасение у стен Белого дома, где стояли танковая рота Московского военного

    округа и батальон десантников. Этот эпизод СМИ также извратили, представив дело так: "Защитники демократии не дали прорваться роте к Белому дому, тем самым

    спасли свободу”. Поскольку в событиях ночи с 20 на 21 августа у Смоленского моста погибло трое молодых москвичей, на совещании у В. Крючкова было принято

    решение прекратить все действия до утра, чтобы не допустить новых жертв. Иными словами, от первой же крови руководство ГКЧП дрогнуло. Не в пример ему Б.

    Ельцин и его демократическая команда два года спустя расстреляли из танков законно избранный парламент, не остановившись перед убийством в центре столицы

    сотен людей. Ну а тогда, в девяносто первом, министр обороны приказал утром 21 августа вывести войска из города в пункты постоянной дислокации. Наступила

    патовая ситуация, в которой вместо решительных действий В. Крючков, Д. Язов и А. Лукьянов решили лететь к Горбачеву в Крым, чтобы попытаться убедить его

    включиться в события, от которых зависит судьба страны. Вслед за ними на другом самолете к М. Горбачеву вылетел А. Руцкой со своей командой. Почему начальник

    Генерального штаба генерал армии А. Моисеев дал разрешение на вылет самолета с А. Руцким, никому не ясно. Не исключено, что он тоже, как М. Горбачев и А.

    Лебедь, держал "нос по ветру” — чья возьмет. М. Горбачев принял в Форосе только А. Лукьянова, а затем "спасителя” А. Руцкого. Остальных, пригласив членов

    ГКЧП в свой и во второй самолет, но не общаясь, приказал арестовать. Что и было сделано, так как В. Крючков и Д. Язов даже не позаботились о личной охране.

    Они по наивности все еще не поняли, с кем имеют дело. К 23 августа всех основных участников событий арестовали. Всего нас, "путчистов”, было четырнадцать, но

    В. Болдина и В. Грушко по болезни выпустили. Остальные до суда просидели по полтора года. Генеральный прокурор В. Степанков все это время суетился, меняя

    несколько раз формулировки обвинения. Наконец решил оставить так, как было объявлено первоначально: "Измена Родине с целью захвата власти”. Статья

    предусматривала 15 лет строгого режима или расстрел с конфискацией имущества. При этом протоколы следствия — задолго до его окончания — были запроданы

    западной прессе и широко в ней опубликованы. Какую же власть, спрашивается, хотело "захватить” руководство страны? Разве у Председателя Правительства,

    Председателя Верховного Совета, председателя комитета госбезопасности, министра обороны было мало власти? Одному лишь Главнокомандующему сухопутными войсками

    заместителю министра обороны, то есть мне, подчинялось полтора миллиона солдат и офицеров. Это восемнадцать военных округов и групп войск, семь военных

    академий, сорок высших военных училищ, восемь Суворовских, десятки НИИ, крупных испытательных полигонов, ремонтных заводов, арсеналов, складов и т. д. У

    многих ли глав государств было в ту пору столько власти? Позже, разогнав Советы и расстреляв Белый дом, Б. Ельцин в целях как бы умиротворительных

    договорился с Председателем Государственной Думы И. Рыбкиным издать постановление, которым амнистировали и тех, кто проходил по делу ГКЧП, и тех, кто

    противостоял преступным деяниям Б. Ельцина в сентябре—октябре 1993 года и находился в Лефортовской тюрьме (Р. Хасбулатов, А. Руцкой и др.). Но еще одним

    постановлением Госдумы ликвидировалась в связи с амнистией и парламентская комиссия по расследованию событий сентября—октября 1993 года. То есть произошел

    некий размен: амнистируем незаконно арестованных, но одновременно ликвидируем комиссию, которая должна была изобличить Б. Ельцина в антиконституционном

    перевороте осенью 1993 года. Председательствующий (судила гэкачепистов Военная коллегия Верховного Суда) генерал-лейтенант А. Уколов опросил всех подсудимых,

    как мы относимся к амнистии. Все согласились. Я вначале тоже. Но с условием: "Если будет возбуждено дело по факту развала Советского Союза”. Поскольку же

    дела не возбудили, я при повторном опросе подал письменное заявление, что от амнистии отказываюсь и требую суда. Для меня было важно, чтобы на суде (а

    процесс был открытым и зал каждый день был забит народом до отказа) прозвучала правда — кто виновен в разрушении Советского Союза. При этом, конечно, я

    защищал и свою личную честь, ведь я боролся за сохранение Союза, выполнял свой конституционный долг. В числе свидетелей я потребовал вызвать в суд М.

    Горбачева. Его допрашивали два дня, в том числе один день с утра до вечера, вопросы ему задавал я. На главный мой вопрос: "Свидетель, почему вы в итоге своей

    деятельности стали изменником Родины и предателем нашего народа?!” — ответа нет до сего времени. Верховный Суд меня оправдал, а власть рассвирепела. Бывший

    член Политбюро А. Яковлев заявил: "Этот суд надо судить”, а Б. Ельцин потребовал опротестовать оправдательный приговор. Протест был принят, и через несколько

    месяцев меня судили в третий раз — это был Президиум Верховного Суда. То есть выше — только Бог! Но и третий суд меня оправдал, признав, что все мои действия

    и заявления были правильными. Мало того, суд принял мое письменное ходатайство "О возбуждении уголовного дела по факту развала Советского Союза” и вынес

    определение, в котором рекомендовал Генеральной прокуратуре рассмотреть мое ходатайство и возбудить уголовное дело по факту развала Советского Союза или

    отказать мне в моем ходатайстве, но с мотивацией. А какая может быть мотивация, когда Советского Союза нет? С 1995 года, то есть после всех судов, когда меня

    уже избрали депутатом Государственной Думы, ежегодно в августе ко мне приходят корреспонденты многих изданий и, конечно, ТВ и задают все тот же вопрос:

    "Скажите, а как было на самом деле?” Я пересказываю все, что говорил на судах, то есть истинную правду, но на экранах все тот же Н. Сванидзе неизменно

    выступает все с той же ложью и с теми методами оболванивания народа. Однако вопреки этой методической массированной обработке сознания 37 процентов нашего

    общества поддерживают попытку гэкачепистов сохранить страну. Сегодня, шестнадцать лет спустя, приходится признать, что ГКЧП как орган государственного

    управления страной, необходимый в тогдашних и впрямь чрезвычайных условиях, фактически не состоялся. Он даже не занял определенной позиции в отношении М.

    Горбачева. А как можно было в те суровые дни спасти Союз, не отстранив его от власти? Убежден: Верховный Совет СССР и Верховные Советы республик, в том числе

    российский, возглавляемый Б. Ельциным, поддержали бы такой шаг. И здесь само собой просится сравнение девяносто первого года с 2001-м, когда страна в

    результате десятилетнего разгула "семейной демократии” и олигархического произвола оказалась в гораздо более отчаянном положении: тут и раскол ее по живому,

    и развал ее мощной экономики, и ослабление оборонной мощи, и неслыханное падение авторитета в мире. Все это принесло неисчислимые бедствия миллионам как

    наших сограждан, так и народам других, бывших советских республик. В этих условиях вставший во главе России В. Путин и его соратники, проявив не только

    государственную ответственность, но и личное мужество, сумели, вопреки мощному прессу извне и известным силам внутри страны, переломить ситуацию, отвести

    Россию от края пропасти. Проблем конечно же еще много. Но сам подход к ним, пути их решения В. Путиным не могут не обнадеживать, не вдохновлять ее патриотов.

    Ну и последнее. Моя правота как защитника Советского государства в августе 1991 года троекратно подтверждена судом. Моя совесть чиста. А вот Б. Ельцин ушел

    от ответственности. И Горбачев, похоже, ответит уже только на том свете. О чем приходится лишь сожалеть. Валентин ВАРЕННИКОВ, первый заместитель председателя

    Комитета Государственной Думы по делам ветеранов, Герой Советского Союза
     http://www.russia-today.ru/2007/no_15/15_word.htm
    Сайт Фонд-Антикризис. http://www.rus-crisis.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=2514:2514&catid=38:2009-06-29-18-50-12&Itemid=76
    Категория: Наш календарь | Просмотров: 524 | Добавил: komsomol-100 | Рейтинг: 0.0/0 |
    Всего комментариев: 0
    Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
    [ Регистрация | Вход ]

    Copyright MyCorp © 2024