Проблемный» материал

Когда я работала в Павлодаре, командир штаба студенческих механизированных отрядов области попросил меня рассказать о проблемах механизированных отрядов. Я занималась с ним несколько дней, говорила с ребятами, специалистами, наконец, серьезный материал подготовлен и отослан в газету. Через некоторое время он выходит на первой странице 7 ноября и в нем – ни слова о проблемах.  Я звоню в редакцию: что произошло?

-           Понимаешь, объясняет сотрудник отдела сельской молодежи Вася Елисеев, нам надо было поставить что-то праздничное в номер, а кроме твоего материала ничего не было. Вот и пришлось его урезать и пригладить.

Начальник штаба механизированных отрядов с тех пор обходил меня стороной и смотрел как на идиотку.

Вообще в газете всегда нужен глаз да глаз, собкор в этом плане человек бесправный, контролировать до последнего ситуацию не может…

Хандра

Был у нас в Восточно-Казахстанской области потрясающий собкор и очень остроумный человек А. С. Розанов - сын знаменитой Наталии Сац. Время от времени он публиковал в газете блестящие материалы и ухитрялся практически ничего не писать о комсомольской жизни области. Помню, как-то звонит ему Света Штейнгруд, которая тогда занималась наукой.

- Адриан Сергеевич, - просит она, - в Усть-Каменогорске открылась комсомольская научная конференция. Может, пришлете о ней сообщение?

-           Что вы, Света, - укоризненно отвечает он ей. - У меня такая хандра!

Свете крыть нечем.

А как-то Розанов на редакционной планерке сказал:

- Вы просите от меня срочную информацию, а когда вам присылаешь, она появляется через месяц, на второй полосе, с ошибкой.

Таким образом он разом «наповал убил» несколько сотрудников: заведующих отделами, секретариат и корректоров.

Читала ли «Целину»?

Звонит мне как-то в павлодарский корпункт  с утра пораньше наш зам. редактора Коля Ларин.

-           Ты читала произведение Брежнева «Целина»?

-           Понимаешь, Коля, я еще не успела, - оправдываюсь я.  – Обязательно прочту.

Пугаюсь до смерти. От редакции оторвана. Кто знает, как сейчас там гайки завинчиваются. По слухам одного сотрудника уволили за излишнюю оппозиционность к власти.

-           Да понимаешь, никто не читал, - продолжает Коля.

Я облегченно вздыхаю…

 Знойная любовь

Этот случай мне рассказали в Читинском обкоме комсомола. Поехала в Мексику тургруппа по «Спутнику». И вот там одной мексиканке понравился наш мальчик - Игорь. Она и так его обхаживала, и эдак: «Ваня, Ваня...». А он никак не отзывался на ее призыв.

Как известно, в те времена за границей туристы должны были ходить группами и ни в какое общение с местными жителями не вступать. О  романах вообще не было  речи. Кроме того, перед поездкой туристы должны были выдержать специальный экзамен: существовала книжка, в которой давались ответы на самые провокационные вопросы. Предполагалось, что их обязательно будут задавать.

...Дело было на карнавале. Отчаявшаяся влюбленная мексиканка в конце концов пошла по столу, дошла до Игоря и накрыла его юбкой с головой. Под юбкой, как выяснилось позднее, никакой одежды у нее не было.

- Игорь, о чем ты подумал в тот момент? - потом спросили друзья.

- Мама, я хочу домой, - ответил он.

Зеленые человечки

До середины восьмидесятых годов ЦК комсомола строго следил за тем, чтобы молодежка не печатала ничего о всяких там НЛО, полтергейстах, астралах. Это сегодня без какого-нибудь даже маленького сообщения о запределыщине газета - не газета, а тогда и слов таких не знали. Тем не менее «Ленинская смена» ухитрилась перепечатать статью об зеленых человечках, которых видели, кажется, в Польше.

Заметка произвела среди читателей необыкновенный фурор, и в течение нескольких лет, приезжая куда-либо в командировку, я слышала: «Вы из той самой газеты, которая напечатала статью про зеленых человечков?»

Как я готовила выступление на пленум…

В начале 80-х годов  я работала собкором газеты «Ленинская смена» по Павлодарской области. И первый секретарь обкома комсомола дал мне почетное задание: "Впервые за   всю историю рабочему-комсомольцу из Экибастуза дали право выступить на пленуме ЦК ВЛКСМ. Поедешь готовить выступление". Я вылетела а Москву.

С собою взяла папку с бумагами, которые неделю готовили в Экибастузском горкоме партии: "Это все проблемы, важные для Экибастуза. Может, прозвучат?"

Миновав множество кордонов тщательно сверяли   командировку, паспорт, фотографию, я попала   в святая святых - в ЦК ВЛКСМ, а конкретнее - в отдел рабочей молодежи. "Сидоров сам пока не приехал, - объяснила   я. - Придется подождать". Лощеные ребята с комсомольскими значками на лацканах посмотрели на меня с удивлением: "А зачем, собственно, тебе   нужен

Сидоров? Садись и пиши".  И я села писать.

Когда текст  6ыл готов, он пошел по  инстанциям,   завизировать   его должно было все вышестоящее начальство, вплоть до секретаря   ЦК комсомола,  курирующего промышленность. Инсгруктор,  отвечающий за текст меня озадачил: "Ты знаешь, не хватает   яркого   примера, чтобы на   аплодисменты.   Может, критикнем кого-нибудь?" У   меня был призер: Белгородский   комбинат постоянно недопоставлял Экибастузу трубы. «Вот-вот, подходит!"

Когда посмотрела окончательный текст выступления, то ахнула: там   не оказалось ни одного моего слова. Трубы из Белгорода были  заменены шарикоподшипниками, а, в основном, в тексте были реверансы в   адрес высших комсомольских чинов,   Не говорю уже о том, что экибастузских проблем там на было и в помине. "Так же   нельзя, заволновалась я, - да и критика вся перепутана».

На меня уже смотрели,   как   на идиотку. "Ты что, не понимаешь, что наш пленум все равно ничего  не решает! Или лучше  погуляй по Москве».  И ребята с мешками хорошей литературы  (вероятно, в тот день был книжный заказ, как известно, хорошая литература была тогда в жутком дефиците, а ЦК ВЛКСМ ее привозили с «доставкой на дом»), отправилась по домам.

…На комсомольский пленум   меня не пустили. Говорят, с   Сидоровым хорошо отрепетировали текст, и он не упал в грязь лицом, выступление прозвучало «звонко». Я еще дня два побыла в столице, купила   чайный сервиз в магазине "Фарфор" и дефицитные обои  и вернулась в Павлодар. Все не зря съездила.

И вот сейчас, когда все так в нашей жизни изменилось, я вспоминаю то время.  Стоило ли менять? Наверное, да, хотя бы для того чтобы убрать из удобных кресел тех сытых и циничных ребят. Но, как уже известно, они пересели сегодня в кресла еще более комфортные, и пользуются всеми благами  жизни, правда, уже  не прикрываясь комсомольскими лозунгами…

Агитвагон

Одно время каждую жатву на целину уходил агитвагон «Ленсмены». Ребята время проводили хорошо, брали с собой какой-нибудь девичий ансамбль… По этому поводу в редакции ходило много совершенно замечательных историй. Нескольким из них я была очевидцем.

Как-то вагон пропал. Редактор Федор Федорович Игнатов выслал не поиски одного корреспондента, другого – все терялись бесследно…

И вот на утренней планерке уже два-три  человека. Шеф разводит руками: исчезли все. Как потом выяснилось: вагон прицепили к какому-то не тому поезду и он вместо казахстанских просторов укатил на российские.

Из этой же серии другая история. Как-то наш боевой отряд отправился на жатву, и долгое время от них не было никаких вестей. Заведующая отделом комсомольской жизни Лена Савичева, разъяренная, металась по коридору. Наконец-то пришел пакет. Лена его открыла. Там была всего одна заметка: «Размышления собаки Жучки на пшеничном поле»…

 Компромат

Как-то в ЦК комсомола решили разобраться в моральном облике ленсменовцев.  Кто, когда и с кем… Дело молодое, разобраться трудно. На многих уже досье заведено, а на меня все чисто. Я возмутилась: «Я что, не женщина, что ли?»  В конце концов и на меня нарыли «компромат», должна сказать, не лишенный основания. Я была довольна.

Ну а дело это в ЦК в конце концов прикрыли.

Скандал

Было знойное лето, материалов в газете не было, надо было срочно что-то ставить в номер. Я поехала в пионерский лагерь, поговорила с одной из вожатых и за ее подписью написала проблемный материал. В общем,  привычное дело. Через некоторое время материал за подписью этой вожатой-студентки выходит в «Комсомолке». Причем подправленный и  с броским критическим подзаголовком. Начинается разборка. Девушка отказывается от публикации, скандал…

Потом выясняется, что собкор «Комсомолки»  взял у нас эту статью прямо в машбюро и отправил в Москву. Видно, там тоже материалов не хватало…

Как Гале на голову упал сверток…

Как-то прибегает на работу корреспондент моего отдела рабочей молодежи Галя Галкина и рассказывает совершенно невероятную историю. Проходит она мимо нашей алматинской кондитерской фабрики и на голову ей падает сверток с шоколадом.  Что делать?

Ясно, что на фабрике завелись несуны. Кто-то выбросил из окна шоколад, а попал он в руки не сообщнику, а Гале  Галкиной. Что на моем месте, заведующей отделом рабочей молодежи, вы бы сделали?

Конечно, написали об этом случае в газете и попросили членов «Комсомольского прожектора» кондитерской фабрики прийти в редакцию и забрать шоколад. А сверток до лучших времен положили в редакционный холодильник.

«Прожектористы» не пришли, а потом и сверток таинственным образом исчез из холодильника. Говорят, кто-то из сотрудников выпил и шоколадом закусил…

Как постовые мне отдавали честь

Работая собкором «Ленинской смены» в Кустанае, я обожала ездить в командировки в город Рудный.

Там ходила присказка: город Рудный – город трудный. И еще анекдот про  памятник Ленину, который стоял на главной площади.

Якобы Ленину задали вопрос: а почему вы, Владимир Ильич, стоите, отвернувшись от народа?

Действительно, Ленин стоял лицом к горкому партии и спиной - к Дворцу культуры.

И якобы Ленин на это ответил:

- А что, народ, он и без меня проживет, а вот за этими (работниками горкома партии)  – глаз да глаз нужен!

Как-то в Рудном была отчетно-выборная конференция, и  я попросила первого секретаря обкома комсомола Анатолия Дирксена подвести меня туда.

В последнюю минуту Толик говорит: «Понимаешь, меня приглашает в свою машину секретарь обкома партии, отказаться я не могу, поэтому поезжай на моей машине сама».

И вот я  еду на машине с  «важными» номерами в Рудный. С таким кайфом я никогда не ездила! Все милиционеры отдают честь и  дают мне прямую дорогу. Доехали без единой остановки, с ветерком!

…В Рудным  связана  «позорная» для меня история. Дело в том, что я всю жизнь попадаю в неловкие ситуации из-за плохой зрительной памяти.

Как-то я писала зарисовку о комсомольско-молодежной бригаде белазистов Соколовско-Сарбайского горно-обогатительного  комбината.

Надо сказать это было что-то! Огромный карьер, мощные машины… Полдня проездила с бригадиром – Васей Макаренко.

Потом говорю ему : «Я хотела бы побывать у вас дома, так сказать в нерабочей обстановке. Поговорить с семьей про жизнь…»

Василий согласился. Встречу назначили на 4 часа. И вот часа в 2 на главной площади города ко мне подходит красивый парень, хорошо одетый парень и пытается что-то сказать. А так как меня учили, что знакомиться на улице с посторонними опасно, я от него шарахаюсь. И тут понимаю, что рядом со мной… – Макаренко, к которому я через два часа иду в гости.

В карьере-то он был чумазым от пыли, так же как и все остальные ребята, а тут отмылся, приоделся…

Подумал, наверное: эта корреспондентка с прибабахом…